Мне вспомнился Джордж Манрикес в то утро, когда Зак приехал взглянуть на тело Джессики: как добр был Джордж к нему. И как он сказал со вздохом, что переехал сюда из Флориды, чтобы сменить образ и темп жизни, но единственное, чего добился, — поменял гаитянских утопленников на мексиканских мумий. Манрикес явно страдал от этого. Он был одним из тех людей, которые не остудили свое сердце. И возможно, ему было не все равно, была ли эта женщина проституткой или нет. Я быстро отыскала в папке отчет судмедэксперта. Наверняка он произвел полную аутопсию Джейн Доу.

Органического заболевания не выявлено никакого.

Метод причинения смерти: удушение. В этом тоже нет отличий.

Рентген показал, что лечение зубов производилось, и в случае обнаружения его записей жертву можно идентифицировать по зубной формуле. Джордж зафиксировал, что ее зубы и состояние челюсти соответствуют хорошей гигиене и питанию. До сих пор такое не являлось характерным для проститутки «нижнего класса». И она определенно не наркоманка. В этом плане никаких отличий — все жертвы были физически здоровы.

Тело долго пролежало в брошенной машине и естественным образом мумифицировалось в сухом жаре пустыни. Отличие.

Нет бросающихся в глаза отметин, татуировок и подобного. Проколотые уши. У Арлин Блюм была на лодыжке татуировка. У всех жертв уши были проколоты.

Структура костей указывает на худощавость, изящное, хрупкое телосложение даже до того, как плоть жертвы иссохла.

Череп — на афроамериканское происхождение.

Я перечитала строчку. Вот еще одно отличие.

На вращающемся кресле Коулмен я крутанулась к компьютеру и снова пошла на www.findthemissing.org. В базу данных неопознанных останков я ввела немного информации, которая была у меня: пол, географическая область, год, когда она пропала. На этот раз я поменяла «белая» на «афроамериканка».

Сверила введенные данные с той частью базы, где размещались списки без вести пропавших. За тот год в базе значилась лишь одна афроамериканка. Только чтобы окончательно убедиться, я ввела период — три года. Она была единственной афроамериканкой, исчезнувшей в этом районе за все указанное время. Имелась и ее фотография — с выпуска средней школы. Было и ее имя: Кимберли Мэпл.

Теперь она не безымянная проститутка. По меньшей мере у нее есть имя. Кимберли Мэпл.

Появилось легкое подозрение, но я живо отправилась на сайт с демографической статистикой и поискала афроамериканцев в Аризоне. Менее четырех процентов. Если разделить это пополам, чтобы исключить население мужского пола, и еще раз уменьшить, учитывая возможный возраст Кимберли на момент смерти, получится менее одного шанса из пятидесяти. Официантка из «Кантины Эмери» была черной и имела родственницу, ставшую жертвой жестокого преступления. Не совсем «две бомбы на борту», но уже теплее.

Я снова решила воспользоваться телефоном Коулмен и набрала номер справочного. Да, существовал телефон женщины по имени Шери Мэпл. Но почему Эмери считал, что ее сестра стала жертвой насилия? Почему не сказал, что она исчезла? Если только ему не сообщила об этом Шери, зная, что Кимберли нет в живых.

Серийный убийца — женщина? Шери убила свою сестру и в одночасье поняла, что это ей нравится настолько, чтобы продолжить убивать?

Ты устала, ты в отчаянии, говорила себе я. Остановись и подумай еще. Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Мысленно представила Зигмунда. «Первое предположение всегда отвергай». Я взяла фотографию Кимберли Мэпл с места преступления. Значит, если она первая, как утверждал Линч, ее труп пролежал в машине минимум тринадцать лет. Сколько на момент убийства было Шери? Максимум четырнадцать. Абсурдно полагать, что она имела какое-то отношение ко всем этим смертям в таком возрасте и так далеко от Тусона. В то время у нее даже не могло быть водительских прав, не говоря уже о том, что ей не дали бы напрокат машину. Я пристально вгляделась в фотографию, а мое треклятое воображение раз за разом переключало лицо Кимберли на лицо Шери и обратно.

Так, еще раз пройдем по всей цепочке событий. Коулмен подозревает ложное признание, когда Линч сообщает ей, что выбросил уши жертв. Она идет к своему начальнику, и к Роялу Хьюзу, и бог знает к кому, чтобы изложить свои доводы. Но их никто не принимает всерьез. Или принимают? Может убийцей быть кто-то из них?

Моррисон отстраняет Коулмен от дела, когда она в обход его приглашает к участию в расследовании меня и Вайса.

Разочарованная реакцией Моррисона, Лаура как будто отступает, но дает мне тщательный анализ, присовокупив к нему профайл Зигмунда и видеозапись допроса. Кто знал, что она продолжает свое расследование, не имея на это санкций? Коулмен и я говорили об этом только в ее машине по пути к Линчам и обратно.

И в баре. Дважды. Я покопалась в памяти, вспоминая каждого, кто находился в пивнушке во время тех встреч. Копы, Шери, Эмери, еще какие-то посетители, которых я не знала. Кто были те люди? Кто мог слышать наш разговор?

Мысленным взором я еще раз прошлась по помещению заведения: пыльная бутылка текилы на верхней полке, роза рядом с кассовым аппаратом, банка маринованных свиных ножек. Люди за столиками, парень в конце барной стойки. Никто не сидел настолько близко, чтобы слышать наш разговор. Правда, я пару раз повышала голос и на нас оглядывались. Что я тогда говорила?

Все еще находясь на сайте «NamUs», я кликнула на полицейских донесениях. Приятно удивилась, сколько полезной для меня информации здесь выложено — не правоохранительными органами, ведь девушка пропала задолго до появления базы данных, — а самой Шери, которая научилась многому благодаря своим занятиям уголовным судопроизводством. Их родители жили на ранчо близ Дуранго, штат Колорадо. Кимберли училась в Аризонском университете на антрополога. Ее поиск начали спустя три дня. Каждый опрошенный по делу внесен в базу данных, включая всех ее профессоров, однокурсников, соседку по комнате в общежитии, которая последней видела Ким живой, и ее бойфренда. Шери ввела имена всех. Я прокрутила список, читая краткие обзоры их показаний, не узнавая никого, пока не дошла очередь до ее бойфренда.

В списке бойфренд значился под именем Имре Батори.

Он должен был знать Шери, поскольку встречался с ее сестрой. И он искренне выражал сочувствие. И наверняка поддержал всю семью, а обольщение Шери послужило страховкой. Рассказала ли ему девушка о «NamUs» и как она выложила всю информацию на сайт? Это был обдуманный риск — не продавать бар и не уезжать из города. То есть поступить так, как поступил бы абсолютно невиновный человек. Он не мог сменить имя, не возбуждая ни у кого вопросов. Он его лишь чуть изменил. И только благодаря тому, что я знала, как произносится венгерский тост «egészségedre», я поняла, что имя Имре — венгерская вариация Эмери.

Вот так и собираешь крохотные отрывочки информации, ведь никогда не знаешь, насколько они могут оказаться полезны. И как я могла знать наверняка, что Эмери — это главная связующая нить?

В ту ночь, когда я наклюкалась в «Кантине Эмери», что-то необычное привиделось мне в банке с маринованными свиными ножками, но я решила, что это опять игры моего дурацкого воображения. Банка, покрытая пылью, потому что никто никогда не заказывал свиные ножки. Она могла стоять на полке годами.