class="p1">– Слава богу. Значит, тебе повезло. Я только что пережил сорок секунд, которые мне никогда не хотелось бы повторить.

– Типичный мужчина! Я как мокрая крыса, в этом своем бюстгальтере.

– Ха! О боже, прости. Я подумал, что, если с тебя может слезть кожа вместе с ядовитой жидкостью, тут уж не до скромности.

Лукас задумчиво смотрит на мою грудь и быстро отводит взгляд, а я скрещиваю руки на груди. И нам обоим хочется провалиться сквозь землю.

– О, Джорджина! Я чувствую такое облегчение, что не могу выразить словами …

– Ты быстро действовал. Это впечатляет.

– Я прошел курсы первой помощи при ожогах. Неужели ты не подумала, что это кислота? Я видел все как в замедленной съемке.

Лукас качает головой, и я понимаю, что он в самом деле потрясен. Я тронута. И я еще чувствую его пальцы на себе…

– Почему она это сделала? – размышляю я. – Кто такой Боб? – Мы смотрим друг на друга в недоумении. Кому пришло в голову выплеснуть на меня эту жидкость на моей работе? И тут меня осеняет. – Погоди-ка. Разве стриптизера Тора зовут не Боб?

– Не знаю точно…

– Да! Когда он уходил, то закричал: «Бобби не забывает!» Наверное, это его месть. Но зачем поливать меня водой?

– О, я сомневаюсь, что это вода.

Я подношу к носу прядь волос и нюхаю.

– Ты так обильно полил меня водой, что почти ничего не осталось. Итак, что мы подозреваем?.. Мочу стриптизера? Вот тебе неплохое название для крафтового пива, если закончатся другие.

Я весело смеюсь.

– Черт возьми, ты сумеешь найти смешное в чем угодно, не так ли? – говорит Лукас.

Прежде чем я успеваю ответить, он неожиданно крепко обнимает меня. Майка выпадает у меня из рук, и я отдаюсь этим объятиям, робко обвивая руками его спину. Я чувствую, как колотится его сердце. Лукас бормочет в мои волосы:

– Изуродовать такое лицо!

Что? Что?

Мы размыкаем объятия и смотрим в глаза друг другу, и я думаю: мы поцелуемся? Шок, и срывание майки, и страх, и разделенные треволнения – все это носится между нами в воздухе. Вот что мне открылось: Лукас любит меня. Между нами потрескивает электричество.

Дверь открывается, в нее заглядывает Девлин. Он смотрит на обнявшуюся парочку, затем переводит взгляд на мой голый живот. Я автоматически пытаюсь отстраниться от Лукаса, но он обнимает меня еще крепче, и я сдаюсь.

– Я полагаю, что с девушкой все в порядке, раз мой брат ее обнимает. Здесь готовят пищу, Люк!

Слышно, как Китти кричит:

– Что происходит? С Джорджиной все о’кей?

Лукас галантно совершает маневр: не отпуская меня, наклоняется и, подняв с пола мой кардиган, подает мне. Я прикрываюсь им, как пляжным полотенцем.

– Все хорошо. В Джорджину плеснули какой-то неизвестной жидкостью.

– Я воздержусь от непристойных шуточек, которые сейчас как-то не приходят мне в голову. Ты же знаешь, это не мой стиль.

– Уймись, Девлин.

– Ха-ха-ха. Нападавшая убежала, а Китти так долго выбиралась из-за стойки, что не успела ее догнать. В чем там было дело?

– Джорджина считает, что главный подозреваемый – стриптизер, которого мы выставили из паба.

– Думаю, это была месть, поданная холодной. Дело в том, что я ударила его.

– Понятно. Ни минуты не приходится скучать, да? – замечает Дев.

Он удаляется, и я натягиваю кардиган и застегиваю пуговицы. Как ни странно, в присутствии Лукаса это кажется более интимным, нежели быть раздетой. Наверное, тут дело в том, что я одеваюсь при нем. Существует лишь одна ситуация, при которой это могло иметь место. Наверное, он тоже об этом думает, потому что отводит глаза и невнятно бормочет о необходимости вызвать полицию.

– А что мы скажем? Кто-то плеснул водой? Это все равно что сообщить о том, что на улице прокололи твой воздушный шарик.

– Наверное, они рассчитывали, что ты подумаешь, будто это соляная кислота. Садисты! – говорит Лукас. – Я считаю, это заслуживает наказания. Не мешает послать к стриптизеру кого-нибудь в форме, чтобы напомнить о судебном приговоре в том случае, если он плеснет чем-нибудь похуже.

– Верно. Что за смена! – говорю я, поправляя волосы. Воображаю, как сейчас выглядит мой макияж!

– Да, она была событийной, – соглашается Лукас. – Учитывая все, тебе разрешается отправиться сейчас домой.

– Мне бы хотелось пойти домой, принять душ, переодеться, вернуться и выпить несколько больших рюмок чего-нибудь крепкого.

Лукас смотрит на меня с одобрением.

– От шока?

– От шока.

– Мы установили, что мой шок был сильнее, – говорит Лукас.

– Тогда тебе тоже не мешает выпить чего-нибудь покрепче.

Лукас смотрит на часы:

– Увидимся примерно через час.

Посиделки? Мы вдвоем? Я трепещу от ожидания и думаю о том, что сказал Лукас, когда обнимал меня. Он себя выдал.

У меня появляется надежда.

36

– Да, мадам, что вам угодно? – спрашивает Девлин.

– Полпинты «Мочи стриптизера», пожалуйста, – отвечаю я.

Я вернулась в бар за полчаса до закрытия, вне себя от волнения. Дома я долго и тщательно приводила себя в порядок.

– Я вылил ее, она стала мутной. Думаю, нужно промыть краны, – вмешивается в разговор Лукас, и мы смеемся, как идиоты. На этот раз уже Девлин закатывает глаза. Вау, Бобби, ты оказал мне услугу. Очень большую.

Даже не верится, что я совсем недавно считала Лукаса высокомерным. По-видимому, мне дважды пришлось усваивать урок о том, что кроется за фасадом личности. Просто ему необходимо доверять мне.

Обычно, когда Лукас работает, я тоже работаю. Сейчас, сидя за столиком с бокалом красного вина, я в кои-то веки имею возможность исподтишка следить за ним влюбленными глазами. И я намерена воспользоваться ею.

До сих пор я не признавалась себе, как сильно действует на меня Лукас. Это было бы слишком мазохистским: ведь я ему не нравлюсь, он такого плохого мнения обо мне, что стер из памяти. Сейчас мне подумалось: а разве это не идеально? Никакой истории в прошлом, о которой нужно беспокоиться. Ничем не замутненный второй шанс.

Я кладу подбородок на руку. Лукас тянется за бутылкой на полке, его майка ползет вверх, слегка обнажая живот. Однако привередливые клиенты передумали насчет джина, который заказали, и теперь ему нужно вернуть бутылку на полку и снять другую. На этот раз я вижу, как напрягаются мышцы повыше пояса, когда он достает эту бутылку.

Даже то, как он стоит у кассы, зачаровывает меня: напряженные плечи, небрежная грация движений. О боже, сейчас он откидывает со лба прядь черных как смоль волос… Лукас смотрит на меня, и я поспешно перевожу взгляд на свой мобильник.

Он же предлагал выпить со мной,