в твоих глазах из-за того, что когда-то с ним встречалась.

Я довольна, что Лукас искренне изумлен.

– Нет, что ты! Я и сам не без греха.

Нет, это не тот путь, по которому мне хочется с ним пройти. Неловкое молчание.

– Но «Дейв» – это Робин, да? – спрашивает Лукас.

– О да.

– Пожалуйста, не говори мне, что история выдумана, потому что я получил огромное удовольствие от твоего рассказа. Это все равно что снова услышать, будто Санта-Клаус не существует.

Я громко смеюсь:

– Клянусь, каждое слово – правда.

Лукас смотрит на меня, и я понимаю, что он пытался подбодрить меня. У него получилось, и я так благодарна за попытку.

На следующее утро после «Поделись своим позором» я решаю, что пора перестать твердить себе, что Робин Макни – проблема, и что-нибудь предпринять.

Робин – не физическая угроза, а психологический террорист. Совет Клем разделаться с ним кулаками не кажется мне удачным решением проблемы. (Правда, очень хочется ему вмазать.)

Так где же его ахиллесова пята? Меня не удивляет, что Китти считает его звездой. Благодаря своей мальчишеской манере он может легко общаться с женщинами, которые на десять-пятнадцать лет младше его. Слухи о том, что он «мерзкий старый манипулятор», нанесут урон его репутации.

У меня появляется идея.

Робин недостаточно организован и время от времени пользовался моим мобильником, когда на его телефоне кончались деньги. Я не подозревала, что он заводит интрижки с другими женщинами, так как на экране телефона не появлялось никаких сообщений. Что касается техники, он был открытой книгой. Правда, теперь я знаю, что это не означало, будто ему нечего скрывать.

Он неоднократно звонил Элу с моего мобильника, так что мне ужасно надоели чужие сообщения, посланные с каких-то неизвестных номеров. Значит, номер Эла есть в памяти моего телефона.

Я бы чувствовала себя виноватой, втягивая Эла во все это, если бы он не заявился ко мне на работу и не превратился в любителя, снимающего документальные фильмы.

Но я не так глупа. Если я сохранила номер Эла, то и он мог сохранить мой. И если на экране его мобильника высветится: БЫВШАЯ МОЕГО КЛИЕНТА, КОТОРУЮ Я МОГ РАЗОЗЛИТЬ, КОГДА БЫЛ ПЬЯН, он легко может сбросить мой звонок.

Я беру свой ноутбук. Оказывается, Эл есть в Твиттере, и он активный пользователь. Это хорошо. Я посылаю сообщение.

Привет, Эл – это Джорджина, девушка Робина Макни

До чего же мне трудно печатать эти слова! Я восстановила себя в правах, чтобы Эл решил, что мы за это время помирились. А «бывшая» было бы сигналом, что я могу быть враждебно настроена.

Простите за беспокойство, я просто чуть-чуть беспокоюсь о нем. Могу ли я кое-что с вами обсудить? Сугубо между нами? Д. Х

В результате жизненного опыта я узнала, что главное – это захватить врасплох. Если бы Эл посидел и подумал, то мог бы сначала позвонить Робину и проверить. Поэтому он должен увидеть, что я не конфликтна и не затеваю интриги. И тогда Эл заглотит наживку. Все, что мне нужно, – это чтобы он ответил на мой телефонный звонок.

Привет, Джорджина! Конечно. Поболтаем?

– Да! Спасибо. У меня есть ваш номер, я вам позвоню через десять минут. х

Жду. х

Я звоню. Он отвечает. Я никогда не узнаю, ответил бы он без этой преамбулы. Но все равно я чувствую удовлетворение оттого, что мой маневр удался.

– Привет, Эл. Вы видели, что сделал Робин на днях в пабе? Когда влез на стул?

– О… да?.. Ха. Я в тот вечер накачался пивом. Совсем забыл, какое крепкое это крафтовое пиво!

– Верно. Я рассталась с Робином, потому что застукала его, когда он занимался сексом с Лу – как вам известно. Когда вы пришли туда, где я работаю, я подумала, что это случайное совпадение. Но потом узнала, что он побеседовал с моими родителями у меня за спиной, наврал им с три короба и получил информацию. А потом использовал ее, как вы видели.

– О’кей… – осторожно произносит Эл, осознав, что попался. – Я этого не знал.

– Конечно, я и не предполагала, что знаете. А потом вчера он снова сделал то же самое. Проник туда, где я работаю, и произнес спич обо мне перед публикой.

– О!

– Дело в том, Эл, что мне нужен ваш совет. После того как мы расстались, Робин пришел к моему дому ночью. Он бросал камни в окно и напугал мою соседку. Он дважды явился ко мне на работу и устроил сцену, после чего мне чудом удалось удержаться на службе… Когда я поймала Робина на месте преступления (он занимался сексом с другой женщиной), то недвусмысленно заявила, что у нас все кончено. Ему не было подано ни малейшей надежды на то, что я приму его обратно. Я не отвечаю на его сообщения. Его поведение – сексуальное домогательство.

Я дышу в телефон, в котором не слышно ни звука, надеясь, что Эл еще на линии.

– Честно говоря, это начинает меня беспокоить. Если он не отстанет, мне придется рассмотреть варианты.

– Я вас понимаю, но чего вы хотите от меня? Я его агент, а не сторож. И я в двухстах милях.

– Конечно. Но вы с большим удовольствием снимали Робина на видео, подбадривая его. Я полагала, мы сможем подумать вместе.

– Я не знал эти подробности… простите… оставь это там, Чарли. Иначе я не стал бы снимать. Фильм удален.

Он говорит из своего офиса и в любую минуту может сказать: «Извините, я должен бежать». Поэтому мне нужно побыстрее изложить самую суть.

– Да, это так. Однако у меня проблема, Эл: ваш клиент преследует меня. И если я не найду кого-нибудь, кто мог бы его унять, неофициально, то мне придется обратиться в полицию. Они выпишут ордер на арест. Хорошо ли это будет выглядеть? А вдруг в суде окажется корреспондент из местной газеты?

Я понятия не имею насчет ордера на арест, суда и местной прессы применительно к данному случаю. Но ведь Эл не знал законов о киносъемке на территории частной собственности. Просто нужно говорить уверенно.

– Вау! Я понятия не имел, что все зашло так далеко, чтобы требовалось обращаться в полицию! Вам не кажется, что вы пытаетесь расколоть орех кувалдой?

Он наконец-то весь внимание, поскольку почувствовал опасность. Я поймала его в сеть.

– Скажите же, Эл, что мне делать? Я не знаю. Но когда не действуют вежливые фразы типа: