Не много времени потребовалось, чтобы новости достигли города, каковые произвели в нем новую суматоху, ибо почти никто не был осведомлен о подобном движении, по каковой причине им оказалось необходимо поторопиться, дабы вновь привести все в готовность; ибо промежуток [времени] был весьма мал, дабы осуществить подобное дело. И были тотчас же распространены призывы, что до вторника, считая и весь тот день, все вновь должны были вернуться к своему флоту. Весьма надлежит полагать, что столь срочное приказание подобных вещей не отпустило им много времени для сна.

О многих вещах мог бы порассказать я, кабы пожелал, относительно разнообразных суждений, что высказывались о том отбытии, в особенности среди людей из народа, весьма обвинявших Короля за то, что он предпринимал подобное движение; каковые говорили, что приор Эшпитала [Госпиталя] (priol do Espital) изначально подвиг то деяние и что теперь он, к тому же, лишил Короля его благоразумия. Иные говорили, что, хоть то [флотское] соединение и было уже таким вот образом составлено, Король не хотел отбывать, видя чудесные знаки, ему явленные, но что приор склонил [к тому] Инфантов, и что те, как люди юные, алчущие новых вещей, оказали такое давление на своего отца, что заставили его отбыть супротив его воли.

— Каков добрый отец! — говорили они. — Напрасною, выходит, была утрата Королевы (ca palhas foi a perda da Rainha) [278], чтобы ей суждено было наступить так рано; ибо мы, прочие [участники похода], отбываем не иначе, как люди, желающие искушать Бога. Король же полагает, что с сими сыновьями ему суждено поймать журавля в небе (ha de tomar a garca no ar), поскольку он видит их людьми полезными и опытными в искусствах, и [думает,] что нет более ничего в ратном деле кроме того, что им знакомо. Еще предстоит узреть, какими мужами станут они после того, как окажутся посреди опасностей, ибо до сих пор еще не изведали вкуса холодного оружия (nao provaram como sabe o ferro frio). Однако вина за сие деяние есть не столько кого-нибудь из них, сколько многих иных сеньоров Португалии, каковые суть люди в возрасте (homens diosos) и имеют опыт во многих делах, и что должны были бы выступить пред ними с противным мнением; и им надлежало бы, по крайней мере, принять во внимание такие знаки, как те, что каждый день случаются [ныне] на небе и на земле.

— Кто же, по-вашему, — говорили другие, — должен возыметь дерзость говорить с Королем о таком деле? Ведь минуло уже более трех лет с тех пор, как он начал сие деяние, и до сих пор еще [о сути его] не знает никто, кроме Инфантов и приора. И верно есть то, что та поездка, кою он [приор] совершил в Кастилию, была не иначе, как по велению Короля, да и заключение, в коем его содержали, было устроено не иначе, как умышленно [279].

— Ну же, — говорили иные, — умолкните, ибо мы слыхали то от людей, имеющих основание о том ведать, что Король, видя все события, что произошли, не желал отправляться, если только не отправится Инфант Дон Энрики.

— Ибо — утверждали все — флот не мог быть приведен в готовность иначе, как по прошествии одного месяца, по каковой причине он [Король] пожелал бы остаться, кабы Инфант не сказал, что в его флоте все было готово.

— Иначе и не могло быть, — говорили иные, — ибо Король всегда почитал сего сына за самого пригодного к ратному делу среди прочих и посему странным образом похвалялся, говоря о нем, когда ему сказали, что тот привел свой флот добро снаряженным из Порту. Однако то еще предстоит увидеть, ибо велика есть разница между тем, чтобы иметь дело с дикими кабанами в Бейре, и тем, чтобы сражаться с людьми вооруженными, могущими за себя постоять; они же [Инфанты] полагают, что сие есть не более, чем здешние турниры, и что не найдется никого, кто пожелал бы выйти им навстречу. Более же всего да будет Богу угодно, чтобы то оказалось к добру, что, говоря откровенно (a bofe), находится под сомнением, как то подозревают многие рассудительные люди, принимая во внимание сомнительные обстоятельства, что относительно сего могут воспоследовать.

ГЛАВА L.

Как Король отбыл из Альюш-Ведруш в галере графа Барселуша и прибыл в Рештелу, и как на следующий он отправился со своим флотом стать на якорь близ Санта-Катарины

В этом малый промежуток, о коем мы сказали, оказалось готово почти большинство всех тех, кому предстояло отправляться в том флоте, и там, где раньше они просили срока в один месяц, им хватило трех дней, и даже не совсем полных.

В среду Король поместился на галеру графа Дона Афонсу, и к нему явились [проститься] Инфанты и многие из тех сеньоров, что там были, и тою же ночью он ужинал и спал в Рештелу; каковая [ночь], как мы вполне можем утверждать, была лучше всего охраняема, ибо волею случая то была ночь рождения Господа Нашего Иисуса Христа (? — a noute da nascenca de Nosso Senhor Jesus Cristo) [280], поскольку шум (arroido), стоявший во флоте, был столь велик, что люди не могли уразуметь друг друга; и то побережье было не менее озарено факелами и людно, чем если бы на нем устроили празднества в честь какого-нибудь великого князя; и не меньшею была торговля в городе, по причине многих вещей, что были потребны ему [флоту] для его путешествия.

На следующий день, что был кануном Святого Иакова, двадцати четырех дней месяца июля, Король отбыл оттуда и приказал бросить якоря, и находился тою ночью близ Санта-Катарины. Стоянка эта, кою он устроил столь близко, была для того, чтобы дать людям возможность собраться вместе со всею возможной быстротой; но на следующий день, что был днем Святого Иакова, он приказал играть трубачам на своей галере — поскольку едва оказавшись в Рештелу, он покинул другую [галеру, графа Барселуша]. И так же, как заиграли трубы на его [галере], так же заиграли они на всех прочих кораблях, давая матросам сигнал, чтобы распускали паруса (desfaldrassem), что и было претворено в дело в мгновение ока (em hum ponto); и так, с доброю удачей, они отправились в путь, держа курс на устье.

Король, как я уже сказал, держал командование галерами, Инфант