удерживать меня долго, ‒ я опять окажусь без памяти. И ты говоришь мне восторгаться твоей технической смекалкой, но я помню тебя последний раз, Амрис, и я так хотел бы коснуться тебя, хотя бы ещё раз, но ты ‒ проекция».

И я не могу сдержать рыданий. Опускаюсь на корточки со своей стороны входа, без сил. Не могу больше смотреть на него. И не могу наглядеться. Никогда не смогу наглядеться.

Однако и сам чувствую: моё время истекает. Несколько десятков мгновений, последняя мелодия нашей встречи.

«Так вот, ‒ звучит невозмутимый голос Амриса. ‒ Техническая смекалка нужна была мне не для того, чтобы устроить так, чтобы я разговаривал с тобой в одном месте, а ты слышал меня при этом в другом месте, ‒ нет. Это называется “телефон”, и его уже изобрели. Техническая смекалка нужна была мне для того, чтобы сообразить, как мне устроить так, чтобы я мог ждать тебя на выходе из Сфер, имея с собой на почти материальном носителе твою память».

Амрис делает паузу, и я поднимаю взгляд. Амрис серьёзен. Я поднимаюсь и переспрашиваю.

«Мою память на почти материальном носителе?»

Амрис кивает, видимо, весьма довольный собой. И достаёт из кармана бирюзовое кольцо.

«На твоё кольцо Рэй собрала твою память и выпроводила меня с Мерры, чтобы я тебе его вернул. Вместе с памятью».

Я коротко обдумываю это.

«Нам очень повезло с твоей женой, Амрис», ‒ усмехаюсь я.

«Я рад, что ты так думаешь, потому что своё кольцо я оставил ей, с дополнительными настройками, которые успел накрутить», ‒ усмехается в ответ он. Я размышляю над сказанным секунду.

«Давай я подумаю над тем, что это значит, в более спокойной остановке, ‒ смеюсь я. ‒ Моё время здесь истекает. Что мне делать, Амрис?»

«Одновременно делай шаг и надевай кольцо. Это, кстати, не совсем кольцо. Это что-то вроде трубы, которая переместит тебя туда, где сейчас я. А от прохождения через трубу твоя память вновь прикрепится к тебе. Скажи, здорово придумал?»

«Если сработает, будет очень здорово», ‒ развожу руками я и тут же чувствую мягкий толчок в спину, которому не могу сопротивляться. Я падаю вперёд, подставляю ногу, падаю на плотную мембрану, Амрис успевает подставить кольцо под мою руку, оно скользит на указательный палец левой руки, и я падаю, падаю, падаю.

…и чувствую его объятие ‒ самое плотное, что возможно в тонком мире, в котором мы находимся, ‒ и тёплый смех над ухом.

У меня подгибаются ноги, кружится голова, я не могу устоять, и Амрис подхватывает меня и бережно опускает рядом с собой. Мельком успеваю разглядеть, что он находится в центре сложной фигуры, уставленной незнакомыми мне артефактами.

«Официально заявляю, что я восторгаюсь твоей технической смекалкой», ‒ говорю я, и сознание плывёт, но у меня нет тела, я не могу потерять сознание ‒ могу только позволять происходить процессам установки и рекалибровки памяти ‒ и нежиться в объятиях любимого друга.

«А раз так, то я, пожалуй, скажу фразу, которую я приготовил специально на случай, если затею удастся провернуть. Она в твоём стиле, должна тебе понравиться».

«Вариант, что затея не удастся, ты тоже рассматривал?» ‒ слабо улыбаюсь я.

«Конечно, рассматривал. Его вероятность была равна нулю», ‒ довольно отвечает Амрис.

«Давай, говори свою фразу».

Амрис медлит немного. Неужели стесняется? Но нет. Он чуть отстраняется и смотрит мне в глаза.

«Между нами, Кан-Гиор, есть всего одна неодолимая сила, ‒ говорит он торжественно и нежно. ‒ Негасимый свет».

Эпилог. Награда Амриса

«Сообщение от Рэй и письмо от Анриты ‒ что первым открыть? Пришли одновременно», ‒ спрашиваю я Амриса. Мы на нашей базе. Пока продолжалась установка моей памяти и я был вовсю занят этим процессом, Амрис собственноручно написал и отправил Анрите отчёт, а теперь точит новый артефакт: зловещего вида спицу.

Амрис улыбается такой улыбкой, с которой ребёнок, проснувшись, вспоминает, что сегодня ‒ его день рождения, и его ждёт совершенно восхитительный день, с подарками, парком аттракционов и тортом. Впрочем, он часто ходит с такой улыбкой, и эту привычку может быть здорово у него перенять.

«Конечно, сообщение от Рэй», ‒ отвечает он.

«”И всё равно мы все друг друга любим”, ‒ сообщает Рэй», ‒ говорю я, прослушав сообщение из кольца.

«Глубоко. Ещё немного, и Рэй просветлеет, ‒ фыркает Амрис. ‒ Ну ладно. Давай письмо от Анриты!»

Его глаза сверкают, и я соображаю, почему.

«А! Ты же попросил у неё какую-то награду в случае успеха и скрыл свою просьбу от меня».

«О да!»

Амрис осторожно откладывает спицу, подскакивает и в два прыжка оказывается рядом со мной.

«А что ты попросил?» ‒ оттягиваю момент я.

«Я представил, что она делает одну штуку своими бесчисленными руками, и не смог это развидеть. Ну же, ну же, ну же, ну же», ‒ переминается и подпрыгивает передо мной Амрис. Прыгающий по комнате Амрис ‒ это что-то новенькое, и я помещу этот образ на почётное место в новообретённых архивах памяти и буду пересматривать в минуты хандры. А пока просто открою послание от Анриты.

Перед нами разворачивается подвижное голографическое изображение. Анрита сидит с закрытыми глазами, в позе лотоса, её многочисленные руки свободно опущены. Раз в несколько мгновений под одну из её ладоней приходит послание в виде конверта-пакета с данными. Анрита на секунду открывает глаза и вновь закрывает. Её третий глаз медленно и равномерно вращается вокруг своей оси.

И вот под одной из ладоней Анриты оказывается конверт, который я узнаю как отчёт Амриса. Анрита распахивает глаза. Третий глаз останавливается и поворачивается к пакету. Анрита замирает на секунду, улыбается и переводит взгляд всех трёх глаз на Амриса. Ладонь с письмом она кладёт на скрещённые лодыжки, а все остальные ладони ‒ сколько их там? девятьсот девяносто девять? миллион? бесконечность? ‒ устремляются к её лицу в грандиозном, глубочайшем фэйспалме.

Восторг Амриса не знает границ.

Примечания

1

Подробнее об этой истории – см. рассказ «Листья дерева коорхи» в книге «Рука об руку».