— Это — Грож из Форт-холда. А я — подмастерье Робинтон из цеха арфистов, — сообщил Робинтон.

Старшие спорщики переглянулись.

— Опять ты, Сачо, нажаловался лорду Грогеллану? — воскликнул лесник и злобно улыбнулся. — Добро пожаловать, холдер и арфист. Вам следует переночевать у меня и моих домочадцев, — он указал на сыновей.

— Мы с радостью примем ваше предложение, — любезно отозвался Робинтон.

Он уже подъехал к стене достаточно близко, чтобы остановить своего скакуна и соскользнуть с седла. Робинтон был выше всех присутствующих и намеревался использовать это преимущество.

Грож тоже спешился и уверенно встал радом с Робинтоном.

— Мой отец, лорд Грогеллан, желает окончания этой распри. Он прислал меня и подмастерье Робинтона, дабы увериться, что на этот раз дело будет завершено.

Его слова породили немедленный отклик: обе заинтересованные стороны тут же принялись сыпать взаимными обвинениями. Тортоле утверждал, что стена упала на сторону Сачо, а значит, он и должен ее чинить. Сачо же кричал, что, если бы у Тортоле хватило ума не обрушить деревья прямо на стену, ничего бы и не произошло. Робинтон отметил, что выкорчеванные пни этих самых деревьев успели зарасти мхом: судя по всему, произошло сие печальное событие много Оборотов назад. Еще он отметил, что лесонасаждения сильно пострадали от бури — на склоне образовалась настоящая просека, — и что луга, находящиеся в ведении пастуха, расчищены и содержатся в порядке. Но вот почему две семьи, проживающие в таком глухом уголке, давным-давно не объединились и не восстановили стену, было неясно.

— Довольно! — рявкнул Грож.

— Вполне довольно, — произнес Робинтон во внезапно наступившей тишине. — У стены, друзья мои, две стороны.

Ответом ему были недоуменные взгляды. Младшие холдеры начали перешептываться.

— Конечно, две — сколько ж еще? — нахмурившись, отозвался Сачо.

— Ваша сторона и их сторона, — терпеливо пояснил Робинтон. — Вы построите свою сторону, а они — свою.

Сачо и Тортоле уставились на арфиста, вытаращив глаза. Смешливый Грож умудрился притвориться, будто его разобрал кашель.

— Стена — она ведь была не в один камень толщиной, верно? — продолжал Робинтон, строго глядя на присутствующих. Он успел рассмотреть, что стена была в свое время достаточно широкой и высокой, чтобы животные, даже заинтересовавшись пышной травой на просеке, не могли через нее перепрыгнуть.

Сачо покачал головой.

— Эта стена стояла тут еще с тех самых пор, как был построен мой холд.

— Мой — ты хотел сказать!

— Неудивительно тогда, что она рухнула. С течением Оборотов раствор портится и начинает крошиться, — сказал Робинтон. — Но это не отменяет того факта, что у стены две стороны. Ты, — он взглянул на Тортоле и указал на обрушившуюся стену, — построишь свою сторону, так, чтобы она соприкасалась со стороной Сачо. — Затем он повернулся к пастуху. — А ты построишь свою сторону, вплотную к стороне Тортоле. А место соединения будете скреплять цементирующим раствором.

— И начнете вы ее строить завтра же утром, а мы за этим проследим, — сказал Грож.

— Но у нас полно других дел! — оскорбленно воскликнул Тортоле.

— Мне надо за стадом смотреть! — одновременно с ним возопил Сачо.

— Насколько я успел заметить, у каждого из вас по два сына, — прервал их жалобы Робинтон. — Крепкие парни. А камней у вас полно. Мне любопытно, кто из вас, если вы будете работать по трое, закончит свою сторону первым.

— Ну, я с сыновьями…

— Я с сыновьями…

Тортоле и Сачо гневно уставились друг на дружку.

— Вот завтра мы это и выясним — идет? — опять вмешался Робинтон, стараясь говорить как можно более дружелюбно, и улыбнулся.

— Вы переночуете у нас, — сказал Сачо, ткнув себя пальцем в грудь.

— Нет, они будут ночевать в приличном доме!.. — тут же откликнулся Тортоле.

— Тихо!

Хорошо поставленный голос Робинтона перекрыл их перепалку и заставил холдеров умолкнуть.

— Поскольку Грож — из Форт-холда, он останется в гостях у своего холдера. Я же не связан ни с Фортом, ни с Тиллеком, а потому переночую у Тортоле. Если же сегодня вечером кто-нибудь захочет послушать песни, я сяду вот у этого столба, — Робинтон указал на уцелевший столб (вероятно, некогда он служил стойкой ворот, соединявших два холда), — и буду петь для обеих семей. Я — арфист, а арфист обязан быть беспристрастным.

А затем, прежде чем пораженные холдеры успели возобновить спор, Робинтон развернул своего скакуна и двинулся вдоль развалин, выискивая местечко поуже, где скакун смог бы преодолеть препятствие.

— Можно ли будет перед ужином вымыться? — спросил Робинтон у Тортоле, остановившись рядом с ним.

Грож тем временем повел Сачо к его хижине; из ее дверей уже высыпало несколько человек. Грож принялся сыпать шутками, и, насколько мог слышать Робинтон, местные жители охотно смеялись.

— Я надеюсь, мы не доставим вам слишком больших хлопот. Припасы у нас свои, — сказал Робинтон. — Вот, кстати, прекрасный, жирный цеппи — я сам его добыл сегодня утром.

И он хлопнул по тушке, притороченной к седлу.

— А как ты его добыл? — спросил один из сыновей Тортоле, глядя на обезглавленного хищника.

— Броском ножа, — с безразличным видом пояснил Робинтон.

Полезно, если эти люди решат, что он хорошо владеет оружием. Тот бросок ему действительно удался, но вряд ли стоило пытаться повторить его при жителях глухомани. Тортоле был мужчиной крупным. Сыновья его, несмотря на молодость, тоже отличались основательностью. Пастухи, судя по виду, были способны постоять за себя и все же старались держаться на некотором расстоянии от малознакомого человека. Робинтона это позабавило.

— Так ты говоришь, ты арфист? — удивленно спросил молодой пастух.

— Да, но мне приходится время от времени путешествовать в одиночку, — сказал Робинтон. В этот момент они как раз добрались до хижины. Робинтон любезно поприветствовал трех вышедших навстречу женщин. Те засмущались. — А в дороге без охоты не обойдешься.

Он почтительно поклонился старшей женщине, облаченной в кожаные брюки и рубаху. Появление незнакомца привело ее в замешательство.

— Я попросил у вашего супруга приюта на эту ночь. И готов добавить вот это к ужину.

Робинтон вручил женщине тушку цеппи и снова поклонился.

Женщина несколько раз открыла и закрыла рот, но так и не произнесла ни слова.

Другая женщина, помладше, забрала зверя, осмотрела со знанием дела и улыбнулась.

— Молодой и свежий. Спасибо, арфист.

Она ткнула локтем в бок свою товарку; та была настолько потрясена, что вообще никак не отреагировала на улыбку Робинтона.