Робинтон играл и пел до тех пор, пока не почувствовал, что хрипнет. Постепенно слушатели один за другим принялись ему подпевать. К тому моменту, когда сам он петь уже не мог, у него сложился неплохой трехголосный хор.

Первым не выдержал Грож и предложил завершить вечер. Робинтон уже не чувствовал затекших ягодиц— так долго они просидели на этой стене.

— Друзья мои, мы проделали долгий путь, — а вам завтра предстоит постройка стены, — сказал Грож. — Сегодня вы пели очень слаженно. Давайте с утра продолжим в том же духе.

— Я буду строить только свою половину стены, — тут же заявил упрямый Тортоле.

— А Сачо построит свою, — быстро сказал Робинтон, указав на второго холдера.

Тот заколебался на мгновение, потом кивнул.

— Вашим женщинам совершенно не нужно, чтобы вы ссорились, — добавил арфист. — Им и так достаточно одиноко среди этих гор, чтобы еще и ссориться с единственными соседями.

И женщины дружно поддержали Робинтона.

* * *

К тому времени, когда Грож и Робинтон приготовились к отъезду, оба семейства уже трудились вовсю — и даже женщины замешивали раствор и помогали растаскивать камни. Робинтон на прощанье вручил Пессии пачку нот.

— У тебя хороший, сильный альт. Сделай так, чтобы они снова пели вместе.

— Сделаю. Мне ужасно этого не хватало, — сказала молодая женщина и на мгновение коснулась руки Робинтона, прежде чем забрать ноты. — Спасибо, — еле слышно добавила она.

Когда они добрались до тропы, вьющейся через лес, Грож легонько пнул Робинтона по ноге.

— У стены две стороны — вот уж верно! Ну и бойкий же у тебя язык, арфист! Хорошо сказано! Отец будет по полу кататься от смеха, когда услышит!

Робинтон улыбнулся в ответ, хотя представить себе величественного лорда Грогеллана, катающегося от смеха по полу, было выше его сил. Но, по правде говоря, он очень рад был, что их вмешательство завершилось столь успешно.

Надо сказать, что по пути к Тиллек-холду Робинтону смертельно надоело слушать, как Грож пересказывает историю об их скромном опыте судейства. Тот повторял ее в каждом холде, где они только останавливались. Лорд Мелонгель облегченно вздохнул, услышав, что с распрей покончено, — и очень обрадовался, получив в свое распоряжение юного Робинтона, особенно после того, как подмастерье столь успешно продемонстрировал свое умение воздействовать на людей. Робинтон решил тогда, что обязан рассказать, какие обстоятельства вынудили его покинуть Бенден-холд.

— Ничего, молодому Райду еще многому предстоит научиться, — сказал Мелонгель, выслушав чистосердечное признание Робинтона. — Что ж, он потерял, а Тиллек приобрел. Пойдем, я познакомлю тебя с моей леди и со всем нашим многообещающим выводком. Мастер Миннарден сейчас отсутствует — выполняет по моей просьбе работу третейского судьи, так что о своих обязанностях ты узнаешь попозже. Да, сразу хочу тебя предупредить: я предпочитаю каждые три-четыре Оборота менять подмастерьев, так что, когда придет твой черед, не думай, что ты в чем-то виноват.

Робинтон улыбнулся. Ему нравилось, как ведет себя Мелонгель. Это было приятной неожиданностью — и после первых двух лордов, которым он служил (и которые были намного старше его), и после нравоучительности Райда. Мелонгель же находился в самом расцвете сил: деятельный, энергичный, крепкий — вот только ростом он уступал своему новому арфисту. Каким-то непостижимым образом у него хватало времени и справляться со всеми своими обязанностями, и время от времени выходить с рыболовным флотом в море. Поскольку в Тиллеке размещался не только цех рыбаков, но и крупнейшая верфь западного побережья (они приносили Тиллеку большую часть доходов), Мелонгель разбирался в этих делах не хуже, чем в сельском хозяйстве и лесоводстве. Он даже прошел подготовку капитана судна, хотя сам так никогда и не водил корабли. Во время плавания в Нерат Мелонгель познакомился с дочерью владельца крупного холда, женился на ней и увез к себе. Робинтон сам слыхал, как Мелонгель говорит, что это путешествие оказалось самым прибыльным за всю его жизнь.

Мастер Миннарден вернулся через два дня и приветствовал своего подмастерья чрезвычайно экспансивно, тут же ударившись в воспоминания о былых днях, проведенных в цехе арфистов, и о дуэтах, которые он пел вместе с мастером голоса Мерелан. Робинтон затаил дыхание, но мастер Миннарден все-таки не поставил его в неловкое положение и обошелся без рассказов о его детстве в присутствии других подмастерьев.

— Я помню, ты с величайшим терпением занимался с отстающими. У меня здесь есть несколько. Может, тебе удастся их подтянуть? С одним, правда, может и не получиться. Но если у тебя выйдет хоть что-нибудь, я и его родители будем тебе очень благодарны.

Робинтон пробормотал нечто невнятно вежливое.

— А в виде возмещения за эту не самую приятную задачу я предлагаю тебе вести занятия с хором холда. Мне в последнее время слишком часто приходится выступать в роли посредника, и я не успеваю уделить певцам столько внимания, сколько нужно для стабильных успехов. И на тебя еще ляжет часть дежурств на барабанной вышке.

При этих словах Миннарден скривился. Для большинства арфистов, которые по природе своей были людьми общительными, долгие часы вынужденного безделья были сущим наказанием.

— Если ты отыщешь в холде пару ребят, пригодных на роль барабанщиков, я буду тебе чрезвычайно признателен. Тем меньше придется сидеть на вышке нам самим. У меня у самого времени не хватает, да и Мумолон с Айфором этим не занимались, так что список подходящих кандидатур тебе придется взять у здешнего барабанщика.

Робинтон не возражал. У него было определенное преимущество в этой области: он вырос в цехе арфистов и научился разбирать барабанные сообщения задолго до того, как официально прошел курс обучения.

— Ну, и обычные вечерние увеселения — но этим мы занимаемся поочередно.

Мастер Миннарден вопросительно посмотрел на Робинтона.

— Ты привез с собой новые песни?

Робинтон улыбнулся и кивнул. Миннарден облегченно вздохнул.

— И Мумолон, и Айфор — хорошие арфисты и прекрасные учителя, но песню они не сложат, даже если одному дать музыку, а другому слова. У тебя к этому особый дар… и нечего тут строить из себя скромника!

Робинтон рассмеялся.

— Ты хорошо устроился?

Робинтон с признательностью поклонился. Он получил комнату с окном, выходящим на восток, маленькую, но зато отдельную и расположенную рядом с купальней.

— Тебе что-нибудь нужно?

Робинтон покачал головой.

— Ну и хорошо. Тиллек меньше похож на муравейник, чем большинство крупных холдов. Это потому, что в здешних скалах было мало пещер, и местные жители приспособились строить дома из камня — крепкие, способные защитить от Нитей.

Робинтон внимательно взглянул на мастера. Впервые при нем кто-то упомянул в разговоре Нити.