Незадолго до этого в поведении Желвакова появились какие-то странности, и Цимбаларь немедленно обратился к услугам оптики.

– Натянул перчатки, – сообщил он. – Достал письмо… Разглядывает его… Опять спрятал… Интересно, что бы это могло значить?

Завидев Людочку, которая, как и любая порядочная девушка, опоздала больше чем на полчаса, Желваков вскочил и первым делом вручил ей букет, надо полагать, влетевший рассеянным петербуржцам в два-три лишних кошелька.

Последовавшая за этим попытка сорвать поцелуй завершилась неудачей – в подобных обстоятельствах Людочка умела уклоняться не хуже, чем боксёр на ринге.

От предложенного Желваковым угощения она категорически отказалась, сделав исключение только для чашечки чёрного кофе без сахара.

– Кому-то крупно повезёт с женой, – неуклюже пошутил Желваков. – Можно будет экономить на продуктах питания.

– Не знаю, как насчёт продуктов, но на нарядах я смогу разорить даже олигарха, – на полном серьёзе заявила Людочка.

Разговор как бы сам собой коснулся денег – темы по нынешним временам куда более актуальной, чем, скажем, романтика ударных строек или новые стихи молодёжных поэтов. Людочка даже и не пыталась скрыть, что видит своим мужем только весьма и весьма состоятельного человека.

– Допустим, я могу обойтись без яхты и личного самолёта, хотя у одной моей подруги всё это уже есть, – доверительным тоном сообщила она. – Но роскошная квартира, престижная иномарка и горы тряпок от лучших парижских кутюрье – это тот минимальный прожиточный уровень, на который я могу согласиться. Мезальянсы нынче не в моде. Общество, к которому я принадлежу, просто не поймёт меня. Это будет скандал.

Такая откровенность слегка ошарашила Желвакова, за высший шик полагавшего подержанный «Мерседес» и отдых на Кипре, но, в очередной раз скользнув взглядам по Людочкиным бедрам, оголённым в точном соответствии с рекомендациями Кондакова, он таинственным голосом произнёс:

– А вы бы согласились стать моей женой, предъяви я сейчас, к примеру, полмиллиона долларов?

– Полмиллиона – это как-то несерьёзно, – поморщилась Людочка. – За такие деньги ничего приличного не купишь… Вот если бы речь шла о миллионе, я бы ещё подумала.

– Ловлю вас на слове. – Желваков одним глотком осушил рюмку коньяка, на которую уже давно косился. – Скоро вы этот миллион увидите.

– Ах, мужчинам нельзя верить на слово! Бойфренд одной моей знакомой пообещал ей шубу из американской шиншиллы, а купил норковую. Как она потом рыдала!

– Во мне можете не сомневаться. – Желваков заметно повеселел. – Если сказано, значит, железно. Без всяких рекламаций.

– Ох, простите! – Людочка зевнула, изящно прикрывшись шёлковым платочком. – Я сегодня совершенно не выспалась. Представляете, недалеко от нашего дома ночью взорвалась баржа. Прямо под Литейным мостом… Ходят слухи, что таким способом кто-то вымогает у нашей мэрии большие деньги. Честно признаюсь, меня восхищают люди, способные на дерзкие поступки. Хотя баржа – это довольно пошло… А что бы вы согласились взорвать ради меня? – Людочка игриво глянула на ухажёра.

– Да всё, что угодно! – воскликнул Желваков, и чувствовалось, что он не шутит.

– И Эрмитаж? И Адмиралтейство? И самолёт? И океанский лайнер? – лукаво спрашивала она, а Желваков в ответ только страстно восклицал:

– Да! Да! Да! Да!

– Вы мне определённо начинаете нравиться. – Розой, позаимствованной из букета, Людочка стеганула Желвакова по лицу – стеганула словно бы шутя, но получилось весьма чувствительно.

– Так в чём же дело? – сразу загорелся тот. – Давайте перенесём нашу встречу в более интимную обстановку.

– Интим между нами станет возможным только при одном условии. – Людочка гордо приподняла подбородок. – Если я буду целиком уверена в вашей финансовой независимости. Конечно, миллион совсем не те деньги, на которые обычно претендуют девушки, подобные мне, но ради ваших влюблённых глаз я согласна сделать над собой определённое усилие.

– Вы не пожалеете об этом. – Желваков понизил голос, хотя до ближайшего посетителя, причём пьяного в дугу, было метров десять. – Сейчас я участвую в одном весьма выгодном финансовом мероприятии. Ну, сами понимаете, дебит-кредит. Мороженая рыба сюда, пиломатериалы туда… Со дня на день ожидаются крупные финансовые поступления. Но сейчас вы должны оказать мне одну пустяковую услугу, от которой во многом будет зависеть наше будущее благосостояние.

– Надеюсь, стрелять не придётся! – улыбнулась Людочка.

– Что вы! Об этом даже речи быть не может!

– А жаль. Иногда меня так и тянет на подвиги. Скакать на лошадях, фехтовать на шпагах, врываться в чужие замки… И в чём конкретно заключается эта услуга?

– Через пару минут я всё подробно объясню. А сейчас позвольте отлучиться. – Желваков кивнул в сторону туалета, откуда по всему залу распространялись довольно сомнительные ароматы.

Желваков отсутствовал не пару минут, а все десять, но Людочка даже не рискнула воспользоваться своим мобильником – нынче во главе угла стояла осторожность. Дров и без того было наломано предостаточно.

Вернувшись, Желваков выронил на столик запечатанный конверт без адреса, который прежде сжимал под мышкой, что уже само по себе было подозрительным – нормальные люди письма так не носят. Однако Людочка даже бровью не повела.

– Здесь находится платёжное поручение, которое я должен спешно передать компаньону, – вполне правдоподобно объяснил Желваков. – Надо отнести конверт в редакцию газеты «Невский курьер». Это недалеко отсюда. Просто отнести, положить на стол секретарше и сказать: «Срочно для главного редактора». Я бы и сам это сделал, но, знаете, сразу начнутся необязательные расспросы, пустые разговоры да ещё и выпить предложат. Как это всё мешает делу! А благодаря вам я выигрываю целый день.

– Понимаю, – сказала Людочка, смахивая письмо в сумочку. – С удовольствием выполню вашу просьбу. Вы подождёте меня здесь?

– Конечно, конечно. Уж извините, что так получилось.

– Ничего страшного. Мне случалось служить посыльной у собственного отца. Носила его ноты в филармонию. Он у меня, кстати сказать, известный композитор. Получил Государственную премию за симфоническую поэму «Герои целины».

– Вы, значит, из музыкальной семьи… Пошли по стопам родителей… Завидую… – Почему-то Желваков волновался так, словно бы это не Людочке предстояло сейчас идти в редакцию, а ему самому – ложиться на рельсы трамвая, грохотавшего где-то за углом.

Выйдя на улицу, Людочка навела справки, и опять выяснилось, что Желваков надул её – от кафе до редакции «Невского курьера», грубо говоря, было пилить и пилить.

Она взяла такси и за всю дорогу ни разу не оглянулась, хотя бы уверена, что Желваков увязался за ней. Само собой, не дремали и коллеги из опергруппы.

Едва только за Людочкой захлопнулась массивная дверь старинного особняка, где, кроме «Невского курьера», нашли себе пристанище и другие конторы самого различного профиля, начиная от диагностического центра «Тайные уды» и кончая библейским фондом «Иерихон», как сразу заверещал мобильник, досель молчавший, словно партизан на допросе.