Управлявший ею сталтех чуть повернул голову. Прицел орудий сместился синхронно движению, тугие снарядные трассы хлестнули по оконным проемам руин.

Первым пропал сигнал Саида, затем взморгнул и погас изумрудный огонек, принадлежавший Апостолу. Денис по инерции протащил безвольное тело Баграмова еще несколько шагов, затем его пальцы разжались.

Все было кончено.

Вторая и третья машины начисто вымели снарядными трассами пространство улицы. Всплески огня, вырывая фонтаны каменной крошки, добежали до пустыря, ударили в спину, отшвырнув Шрама на несколько шагов, и понеслись дальше, вспахивая пустырь слепящими разрывами…

Он упал.

Черное хмурое небо смотрело ему в глаза пустым взглядом.

Начал накрапывать мелкий дождь, но Денис уже ничего не видел.

Боевые машины развернулись, вновь перепахивая руины снарядными трассами.

Двое штурмовиков Ковчега, каким-то чудом уцелевших под бесноватой атакой модифицированных техносом машин, вышли на перекресток.

Один из них остановился на краю пустыря, произвел сканирование дымящихся груд щебня и с сожалением констатировал:

— Тут двое, под завалами. Мертвы… — Он приподнял дыхательную маску, сплюнул скрипящую на зубах пыль и, включив мью-фон, сипло произнес: — На связи Егерь-4. Отходим к тамбуру. Объект погиб. Повторяю — отходим к тамбуру…

Генерал Шепетов с досадой отключился от сталкерской сети.

Некоторое время он сидел насупившись, тяжело глядя в одну точку, затем скрепя сердце включил защищенный канал связи:

— Брагин? Группе Зыбина отбой. Они уже прошли Барьер?

— Нет.

— Пусть возвращаются. В Бору все кончено. Опоздали…

* * *

Три «Пустельги», завершив повторную атаку, поднялись над пустырем и вдруг начали кружить, расстреливая остатки н-капсул.

Цилиндрические снаряды вновь вспахивали землю и гравий, но теперь они не взрывались, цепочки воронок, на дне которых блестела ртутная жидкость, чертили периметр трех концентрических окружностей.

Спустя некоторое время, истратив боезапас, они развернулись, легли на новый курс и начали удаляться в сторону тамбура.

Титановая Лоза проводила их полным отчаянья и ненависти взглядом.

Черная горечь невосполнимой утраты плескалась в душе. Нить надежды, связавшая прошлое и будущее, оборвалась. Она опоздала. Перекресток улиц и часть пустыря скрыли под собой дымящиеся груды строительного мусора и тонны выбитой из воронок земли. Под обломками сканировались только два сигнала — они принадлежали Саиду и Апостолу.

Высоко в небе вспыхнула полоска мертвенного зеленоватого сияния, от него к изувеченной земле потянулись холодные сполохи света, тень искажений коснулась зданий, но она не остановилась.

Бледное зеленоватое зарево полыхало над зарождающимся городищем скоргов, только что «засеянным» из орудий модифицированных техносом боевых машин.

Дарлинг ощущала, как деформируется реальность. Новая сила вторглась в Пятизонье, безжалостно, равнодушно сминая в корявых пальцах человеческие жизни.

Дойдя до центра трех концентрических окружностей, Титановая Лоза достала какой-то предмет, положила его на землю и, не оборачиваясь, пошла назад.

Взрыв плазменной гранаты полыхнул за ее спиной, взметнувшись к небесам, рванув вдоль земли вспышкой всесжигающего пламени. Теперь она могла быть уверена, что ни одно металлорастение не прорастет в черном пятне, поглотившем три концентрические окружности, не помешает разбору завалов и поиску тел.

Импланты Титановой Лозы работали в режиме сканирования.

Надежда умерла. Но ее личная схватка с техносом только начиналась.

Цитадель Ордена. Три месяца спустя

Командор Хантер стоял у ограждения, наблюдая, как во внутреннем дворе занимаются недавно имплантированные послушники.

Он сильно постарел, но глаза смотрели все так же холодно, цепко, как и прежде.

Многое изменилось в Пятизонье. Облокотившись о перила, командор следил за действиями новобранцев, осваивающих нелегкую науку боевого применения имплантов, а его мысли кружили в водовороте проблем.

Очередная мутация техноса, произошедшая три месяца назад, до сих пор сотрясала отчужденные пространства.

Скорги изменились. Их колонии, модифицированные в пространстве Узла, больше не захватывали носители — они начали создавать их, постепенно отвоевывая у примитивов все новые и новые жизненные пространства…

…Один из послушников, сформировав временно стабилизованный сгусток энергии, не сумел удержать его под контролем, и яркая вспышка внезапно осветила внутренний двор Цитадели.

Приор Аргел устало махнул рукой.

— Перерыв.

Командор, воспользовавшись паузой, привлек его внимание.

— Нужно поговорить. — Хантер указал на галерею внешнего перехода. — Прогуляемся.

Они поднялись наверх.

— Как продвигается расследование? — Командор остановился, глядя вдаль, в сторону пересохшей впадины, оставшейся на месте ушедшего сквозь трещины озера, где теперь разрослись автоны.

— Глеб выходил на связь. Он продолжает поиски.

— Есть надежда?

— В пустоши видели странного сталкера. Под описание подходит. О большем пока говорить рано.

— Кто с Приором?

— Саид и Апостол.

Взгляд командора потемнел.

— До сих пор не могу понять, что произошло в Сосновом Бору, — произнес он. — Почему технос открыл охоту на Баграмова? Куда исчезло его тело из-под обломков зданий?

— Он мог выбраться сам, — произнес Аргел. — Его метаболический имплант был введен в форсированный режим. Ты же знаешь — скорги способны поднять и мертвого. Мы смогли приступить к разбору завалов только через сутки. Времени было достаточно.

— Ладно. Дождемся вестей от Глеба. Ты исследовал артефакт, который принесла Дарлинг?

— Это обломок устройства, аналогичного маркеру. С той разницей, что у него нет панели выбора. Только один сенсор. Где Лоза его раздобыла?

— В разрушенных лабораториях Академгородка, — мрачно ответил Хантер. — Она сильно рискует в попытке отыскать свое прошлое. В последний раз Дарлинг все-таки добралась до секций крионики, но там уже кто-то побывал. Все камеры низкотемпературного сна демонтированы.

— Ковчег? — насторожился Аргел.

— Не исключаю. Хистер понемногу расчищает руины… Так что с артефактом?

— Я пока не готов делать выводы. Устройство узкоспециализированное. Оно не было предварительно настроено и ни разу не использовалось. Следы плавления старые, прибор был разрушен во время катастрофы.