– Она вообще-то что-нибудь слышала из того, что он говорил?

– Ну.. в очень общих чертах. Он успел рассказать почти что все, пока она умывалась.

– Отлично – выдыхаю.

– А что такое?

– Если бы сестра узнала, как я истерично вопила из-за распахнувшегося ветром окна, я бы больше никогда не смогла обвинить ее в излишней впечатлительности, а это пока что мой единственный козырь против нее.

Сандра хохочет, откинув голову, и я быстро заканчиваю приготовления, поправив одежду и расправив кровать.

Встав и глянув на это темное покрывало, Сандра с тем же весельем заявляет:

– Все-таки мрачное местечко. Обычное, но, что ни говори – чертовски мрачное. Если бы я купила этот дом – то на месте Влада заменила бы все, имеющее что-то темнее тональности «грецкого ореха» на светлое. Он бы заиграл совсем другими красками и, того гляди, наконец с него обсыпался бы старая стена суеверий.

Теперь уже я жму плечами:

– Он же сказал, этот замок построил его предок. Может, поэтому он ничего не меняет – хочет все оставить таким, каким было изначально.

– Ну, его дело. Ладно пошли, а то нас уже заждались.

И она быстро выскальзывает в холл, маня меня за собой.

Из холла мы выходим прямиком во двор, и я замечаю, что пейзаж вокруг замка не особо-то изменился, пусть и еще ночью затихла основная буря. Над горами все еще клубится туман, а солнце будто бы стесняется заглядывать во двор.

Но Сандра права – в этом не было ничего страшного. Такое я часто видела и в Штатах в дождливые дни. Такая погода, если честно, мне нравится даже больше чем солнце, что бьет в глаза и напекает голову при любом удобном и неудобном случае.

Если не пойдет дождь – то день, вполне возможно, станет очень даже удачным и продуктивным для моей работы.

Видимо, у Сандры зрительная память куда лучше моего – потому что она уверенно идет впереди и поворачивает, где нужно, в итоге выведя нас на ту же террасу, где состоялся вчерашний ужин. Стол вновь засервирован, вокруг суетится Антон, Милли через стол о чем-то оживленно болтает с Лео.

И Влад.

Он так же сидит среди всех остальных на своем месте, совершенно невозмутимый. Будто ночью совсем не его ноги понесли его черт знает куда и зачем.

И когда он вернулся?

Мы с Лео точно еще не спали больше получаса с его побега, и он так и не вернулся. Значит, бродил не меньше часа там по ночи. Учитывая, что рядом нет ни ларьков, ни магазинов, ни даже отелей или остановок – возникает очень много вопросов.

И для человека, который не дал ответа пока ни на один – Влад выглядит слишком спокойным. Но я решаю ничего не спрашивать за столом, пока здесь сидит Милли – иначе ей придется рассказывать полную историю событий этой ночи, включая мою борьбу с занавеской и собственной паранойей.

Однако, когда направляюсь к стулу рядом с Лео, Антон вежливо, но требовательно указывает мне на центральное кресло:

– Место хозяйки дома рядом с хозяином, госпожа – поясняет он.

– Я думала, это только на вчерашний вечер.

Наконец, Влад неохотно поднимает голову, будто только сейчас заметив мое появление:

– Я предложил

(можешь побыть хозяйкой моего дома, пока здесь живешь)

занять это место на все время пребывания. Если ты не против. Разумеется, ты можешь выбирать любое удобное тебе место за столом.

Решив не злить Влада, если уж я хочу после завтрака задать ему немало вопросов (и к тому же получить ответы), киваю и присаживаюсь на указанное дворецким место рядом с ним:

– Я, видимо, не поняла. У нас в Америке не сохранилась такая традиция, так что я все еще слабо в этом всем разбираюсь.

– Не думаю, что дело в традиции – цедит Лео, уже успевший отодвинуть для меня стул.

Милли реагирует на это куда быстрее и, точно проворный коршун, огибает стол и усаживается на это место рядом с ним:

– Ничего, я составлю тебе компанию!

– Да, здорово – кивает он, так неестественно натянув улыбку, что, кажется, уголки его губ сейчас порвутся.

Сандра, едва сдерживая усмешку, садится на противоположную сторону стола, первая от меня. Когда нам приносят блюда и свежезаваренный кофе, Антон удаляется.

Я выпиваю как минимум чашки три, то и дело пополняя себе чашку кофейным напитком, зато почти не притрагиваюсь к еде, совсем не ощущая голода. Зато остальные, кажется, успели нагулять себе аппетит, пока ждали моего пробуждения.

Тишина за столом – как и вчера – начинает быть слишком гнетущей (особенно учитывая то и дело стреляющие взгляды Лео на Влада, которые грозятся в любой момент завершится новой жаркой пикировкой), потому Сандра решает перетянуть его внимание на себя:

– Ты же собирался с утра уехать в город?

– Да – кивает Лео.

– О, так тогда..

Но Сандра не успевает закончить, так как ее неожиданно перебивает Влад:

– Я буду рад, если ты вернешься, Лео – видно, что слова эти даются ему с большим трудом – можешь взять с собой своего кота, чтобы больше не было необходимости срываться ранним утром. Антон позаботится о твоей комнате.

Даже Лео настолько оказывается ошарашен такой сменой позиций и переобуванием Влада не то, что на ходу, а просто в каком-то полете на ковре самолете, что даже не сразу находится, что на это ответить. Ему требуется пара мгновений прежде, чем одарить Влада подозрительным взглядом и едким замечанием:

– Да? Надо же, вчера ты говорил

(..и да. не думаю, что тебе стоит возвращаться..)

совсем другое. Чему я обязан такой сменой решения?

Но теперь уже Влад не покупается на его провокацию, отвечая так же спокойно и снисходительно:

– Вчера я был неправ.

Мы с Лео быстро переглядываемся, и в этих мимолетных взглядах друг у друга улавливаем лишь один, полный замешательства, вопрос «какого черта происходит?».

Что это? Его очередной импульсивный скачок настроения, свойственный психическому расстройству?

Или очередная умная стратегия, до которой мы пока не догадались, но которую он успешно претворяет в жизнь?

А может, все гораздо проще и он просто всего-навсего адекватный (в свою меру) человек, который умеет анализировать свои поступки и признавать неправоту?

Ведь бросил он это Лео вчера в тот момент, когда тот начал говорить о невозможности ночных отчетов. И по большому счету – счету разума и такта – был прав. По сути, именно из-за того что в ночную бурю мы оказались на площадке – я и застала эту неприятность, которая с непривычки так перепугала меня до чертиков.

Если так, то несомненно радует, что Влад умеет признавать свои ошибки даже перед людьми, которых недолюбливает. Ведь их с Лео взаимная неприязнь неочевидна только слепому. Даже я не всегда на такое способна – в некоторых ситуациях гордость и достоинство берут вверх над справедливостью и собственной совестью.