Они нырнули в чулан стюарда, тесный, как гроб. Дай обнаружил выключатель. Лицо Лесли Уильямса было белым, как у привидения: он знал, что вот-вот получит по заслугам.

– Что, черт возьми, с тобой происходит? – огрызнулся Лес.

– Я мог бы спросить тебя о том же самом. – Дай поднял чемодан и потряс им перед лицом Леса. – Я столкнулся с Марком Флетчером. Это и есть та афера, которой ты так гордился? Когда ты собирался мне сказать, Лес? Когда?

На самом деле Дай был зол на себя. Как можно любить кого-то так ужасно, так безжалостно, что позволяешь ему лгать тебе снова и снова? И не важно, каким никчемным чувствуешь себя из-за этого?

Лес сохранял самообладание, холодно разглядывая маленький коричневый чемодан.

– Честно говоря, я не думал, что тебе нужно знать.

Это было больнее, чем удар в живот. У Дая перехватило дыхание.

– Так что? Ты собирался взять деньги и сбежать от меня?

А почему бы и нет? Зачем нужен Дай с его моралью и жалобами, его постоянными вопросами, его потребностями? Потому что так оно и было. Это не любовь, это потребность. Даю нужен был Лес, а наоборот – нет.

– Не будь идиотом. Я бы сказал тебе, что «прикончил» кого-то за столом, вот и все. Нашел какого-нибудь богатого старого придурка, который чудовищно плох в покере.

Дай вскинул руки, чтобы не задушить его.

– Ложь – все, что у тебя есть, Лесли Уильямс. Ты когда-нибудь говорил мне правду, хотя бы раз?

Лес откинулся назад в тесном пространстве и неловко скрестил руки на груди.

– Я не понимаю, почему ты так ценишь правду, Дай. Правда может тебя убить. Не все могут ее вынести.

– И что это значит? – Дай почувствовал, как у него вспыхнули кончики ушей.

Лес вздохнул.

– Я не понимаю, почему ты расстроен. Все же получилось, ведь так? Марк Флетчер вроде справился, и никто не узнает.

Он потянулся за чемоданом, но Дай его отдернул.

– Нет, Лес. Ты не оставишь себе эти деньги. Слишком опасно.

– Ты рехнулся?

– Нет, это ты рехнулся. Как ты думаешь, что произойдет, когда Астор обнаружит пропажу? Кто еще знает, что он хранит деньги в багаже?

Лес нахмурился.

– Ты зря беспокоишься. Да его женушка любому встречному бы разболтала, я уверен. Мне она рассказала прям охотно.

– Ты правда думаешь, что власти будут допрашивать всех ее светских друзей? У них нет причин грабить своих. Но боксер без гроша в кармане…

Лес снова нахмурился, но промолчал.

– Я верну чемодан и не хочу больше слышать ни слова возражения, тебе ясно? И никаких больше диких планов, пока мы на борту этого корабля, – сказал Дай.

Лес попытался броситься за чемоданом, Дай его оттолкнул.

– Не испытывай меня, Лес.

Слова вырвались низким рычанием, и он увидел, как на лице Леса промелькнул страх. Это доставило Даю короткое удовлетворение.

– Ты же не серьезно? У нас прямо сейчас есть деньги. Мы свободны и чисты…

– Нет, Лес. Мы этого не знаем. Кто-то мог видеть Флетчера, мог доложить капитану, пока мы тут говорим. Ты снова подверг нас обоих опасности, и ради чего? Нам это не нужно, – Дай не собирался слушать возражения Леса, не в этот раз, – и я собираюсь вернуть чемодан, прежде чем кто-нибудь обнаружит, что он исчез.

Глаза Леса выпучились, а лицо покраснело, как будто кто-то его душил.

– Ты не можешь так поступить, Дай. Он не твой. Он принадлежит мне…

Смех вырвался сам собой.

– Ты только послушай себя! Он тебе тоже не принадлежит, и ты это знаешь. Ты хочешь, чтобы я это сказал, Лесли Уильямс? Чтобы прямым текстом? Так я скажу: либо эти деньги, либо я. Выбирай прямо сейчас. Возьмешь чемодан – и наши пути разойдутся.

Дай боялся, что Лес выберет деньги, потому что знал, как глубоко заложена в нем эта тяга. И не просто так: в их жизни частенько случалось, когда не было ни еды, ни тепла, ни одежды, кроме пожертвованной церковью. Они терпели побои, чтобы на столе был хлеб, и все, что они когда-либо выполняли, приносило парню вроде Астора гораздо больше пользы, чем им самим. Это почти не было воровством, больше похоже на то, чтобы наконец получить часть причитающегося, но закон не рассматривал это таким образом.

Лес пыхтел. Его щеки раздувались так сильно, что Дай боялся, они порвутся. Но в конце концов он протянул Даю медный ключ.

Дай был уверен, что помнит, где, по словам Марка, в этом похожем на пещеру трюме находился багаж Асторов. Даже в каком отделении он нашел деньги. У Дая была хорошая цепкая память, которая помогала изучать противников на ринге. До этого момента ему не приходило в голову, что надо было попросить Марка вернуть все, но кто знал, можно ли доверять Марку, в конце концов. Дай не хотел лишний раз его искушать, особенно когда бедняга зашел так далеко.

Наконец, осторожно расспросив измученного стюарда, Дай нашел багажное отделение. Хорошо, что было достаточно рано, и на этом конце палубы находилось мало людей. Было утро после бала, и Дай беспокоился, что кто-нибудь из гостей попросит стюардов отнести наряды обратно в багаж. Он ускорил шаг.

В отсеке царил беспорядок, больше не соответствовавший описанию, которое дал ему Марк. Повсюду были сундуки и кофры: огромные опасные груды, загораживающие проходы. Чемоданы и сумки, разбросанные повсюду, как будто прошел торнадо. Может, Лес прав; если бы багаж пропал в конце путешествия, не оказалось бы никакой возможности его отследить. Любой мог войти сюда и забрать вещи другого пассажира. В первый момент с тех пор, как он столкнулся с Марком, Дай почувствовал себя немного лучше.

Он уже собирался оставить чемодан там, где стоял, и понадеяться на лучшее, когда увидел вещи Асторов. Это был самый захламленный угол. Интересно, это Марк оставил его в таком состоянии, подумалось Даю, или слуги Асторов постарались? Если так, то кто-то мог заметить пропажу денег…

Дая прошиб холодный пот. Как ему найти нужный сундук во всей этой неразберихе? Один был очень похож на другой; как выяснить, в каком хранились деньги?

Дай перелез через гору багажа в заднюю часть отсека, отодвинув чемоданы в сторону, чтобы добраться до большого сундука, который соответствовал описанию: темно-красная кожа, ремни с медными пряжками. Он был не заперт. Дай как раз откинул крышку и начал рыться в содержимом, когда услышал звук приближавшихся тихих голосов. Дая обуяла паника. Он понимал, как быстро думать на ринге – как думать телом, – но в подобных ситуациях его разум пасовал.

Дай пытался запихнуть чемодан Марка в сундук, когда из-за угла выскочил мужчина с масляной лампой в руках. Он посветил фонариком прямо на Дая.

– Эй, вы посмотреть, кто здесь. Это тот боксер, говорю вам! Поверить не могу, что это тот боксер.