Метод исследования близнецов состоит в сравнении степени совпадения (одинаковости) какого-либо качества между выборками однояйцовых близнецов и разнояйцовых близнецов одного пола. В то время как однояйцовые близнецы имеют идентичные геномы, разнояйцовые – только половину общих расщепляющихся генов. Если однояйцовые близнецы похожи больше, чем разнояйцовые, различия могут быть вызваны различающейся степенью генетического совпадения. Однако здесь требуется сделать допущение, известное как предположение об одинаковой среде (EEA): родители, няни или другие значимые люди одинаково относились к однояйцовым и разнояйцовым близнецам. Если к однояйцовым близнецам относятся более схожим образом, то большие различия в качествах могут быть результатом влияния среды, а не генов. В случае отрицания EEA невозможно отделить влияние общей среды от влияния генов.

Как подробно изложил Джозеф (2013), с 1960-х гг. большинство ученых признают неправильность EEA: к однояйцовым близнецам относятся более одинаково, чем к разнояйцовым. Это неудивительно, учитывая, что первые выглядят одинаково, часто одинаково одеваются, стригутся и т. д. Однако исследователи близнецов утверждают, что отказ от EEA не делает метод непригодным по двум причинам (обсуждалось Joseph, 2004, 2006, 2013). Во-первых, из-за генетического сходства психологии однояйцовых близнецов родители и другие люди более одинаково воспринимают их – дело не только во внешней похожести. Например, дети, родившиеся с жизнерадостным или мрачным характером, могут вызывать позитивную или негативную реакцию. Считается, что психологическое соответствие, якобы генетически обусловленное, заставляет близнецов выбирать похожую среду и это, в свою очередь, повышает вероятность совпадения. Дети, родившиеся способными или неспособными к спорту, будут больше или меньше связаны со спортивной средой, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Во-вторых, полагают, что, хотя с однояйцовыми близнецами обращаются более схожим образом, это обращение не обязательно одинаково в том, что касается внешних факторов, связанных с конкретными изучаемыми качествами. Например, люди с диагнозом «шизофрения» в три раза чаще подвергались в детстве плохому обращению (Varese et al., 2012), но это не означает, что однояйцовые близнецы непременно подвергались ему в равной степени, поэтому гены все-таки могут быть основной причиной этой болезни.

Джозеф (2013) приводит убедительные аргументы против этой точки зрения.

Особенно показательное исследование продемонстрировало, что, когда однояйцовые близнецы страдают одинаковыми психозами, они, скорее всего, оказывались в детстве в неблагоприятной ситуации (Alemany et al., 2013). Если близнецы не похожи психологически, тот, который не попадал в тяжелые обстоятельства, с меньшей вероятностью имеет психотические симптомы. Исследование смогло показать, что неблагоприятный опыт напрямую вызывал психотические симптомы независимо от генов. Проводились и другие исследования, давшие сходные результаты. Например, Болл и коллеги (2008) обнаружили, что в случае запугивания в возрасте до пяти лет коэффициент корреляции равен 0,77 у однояйцовых мальчиков-близнецов и всего 0,41 у разнояйцовых; аналогичные результаты были получены и для девочек.

Это ни в коем случае не все доказательства, связанные с данным вопросом, имеются исследования в поддержку сторонников EEA, о которых не говорится в этой работе. Но если EEA неверно как допущение и если вспомогательные аргументы в его защиту тоже неверны, можно предположить, что значительная часть того, что прежде приписывали роли генов, в действительности связано с общей средой.

Причины различий в результатах исследований близнецов разделены на три группы факторов (Plomin, 1990): 1) общая среда, общий опыт в этой среде; 2) индивидуальный опыт, опыт, отличающийся у близнецов; 3) наследуемость, роль генов. С учетом этого разделения можно увидеть, что исследования близнецов демонстрируют очень незначительную роль общих факторов и гораздо более значительную – индивидуальных (Plomin & Daniels, 1987).

Однако метод разделения различий требует достоверности предположения об одинаковой среде или аргументов в его поддержку. Если они ошибочны, вполне возможно, что значительная часть того, что в настоящее время выделяется как наследуемость, в действительности связано с общей средой. Это подводит нас к удивительной альтернативной интерпретации результатов исследования близнецов: обнаруженная высокая «наследуемость» демонстрирует не роль генов, а сходство обращения, которое привело к сходству рассматриваемого качества. Аналогично низкая «наследуемость» предполагает значительный вклад индивидуальной среды. Я называю такой переосмысленный анализ THISE (Twin studies' 'heritability' is shared environment)[3].

Учитывая нулевую гипотезу ПГЧ, анализ THISE позволяет сделать допущение: значительная часть того, что ранее в исследованиях близнецов считали наследуемостью, является общей средой. Несмотря на то что исследования близнецов невозможно использовать для идентификации возможной небольшой роли генов, а ПГЧ обнаружил всего 1–5 % наследуемости, разумно предположить, что подавляющее большинство случаев гипотетической наследуемости является общей средой.

К примеру, если взять шизофрению, то при исследованиях близнецов наследуемость часто составляет по меньшей мере 50 %. В интерпретации THISE будет показана более высокая вероятность неблагоприятных факторов среды в детстве, вызывающих «наследуемость», по сравнению с менее «наследуемыми» качествами вроде легкой депрессии. Среди людей, страдающих шизофренией, случаи плохого обращения отмечаются в три раза чаще, чем в контрольной группе (Varese et al., 2012). Как продемонстрировано в обзоре Варезе и его коллег (2012), из различных видов плохого обращения эмоциональное насилие является основной причиной. Анализ THISE предполагает, что в семьях, где растут близнецы и присутствует эмоциональное насилие, оно чаще бывает общим, чем другие виды плохого обращения, такие как эмоциональное пренебрежение, которое, согласно обзору, воздействует в меньшей степени. Эти данные соответствуют полученным Борновалвовой и коллегами (2013) данным, свидетельствующим, что эмоциональное насилие чаще бывает общим для однояйцовых (любого пола, r = 0,53), чем разнояйцовых близнецов (r = 0,36).

В случаях, когда исследования близнецов показывают сравнительно низкую «наследуемость» качества, анализ THISE предполагает незначительное совпадение влияния среды – и соответственно большой вклад среды индивидуальной. Случай причин привязанности особенно интересен в свете THISE, так как имеются достаточные доказательства того, что модели привязанности в детстве редко наследуются или не наследуются совсем, если интерпретировать исследования близнецов как средство измерения генетических факторов (см. предисловие in Fearon et al., 2014). Но в большей степени, чем наследуемость, анализ THISE указывает, что родители не относятся к детям одинаково, что является фактором среды, который, как известно, влияет на модель привязанности, а именно на доступность и отзывчивость (Bowlby, 1978). Иными словами, исследования близнецов могут доказать, что модели привязанности во многом являются результатом доступности в индивидуальной среде.