– А мужчину вы не могли бы описать поподробнее?

– Не-е-е-е! – отмахнулась женщина. – Говорю же, не разглядела я его. Он спиной ко мне был. Ну, росту…. С вас, наверное, будет, а может и повыше. Куртка черная, кепка на голове.

– Брюнет? Блондин?

– Не знаю. Волосы под кепкой были. Короткие, не торчали. И вид у него был такой – богатый. Куртка дорогая, с мехом на воротнике. Уж не знаю, что за мех, лиса или енот, но такой, пушистый. В руках пакет был.

– А как он выходил вы не видели? – спросил Никита.

– Не видела, врать не буду. И как машина уехала, тоже не видела. Я ведь не знала, что это важно будет. Кабы знала, так присмотрелась повнимательнее.

– А почему вы решили, что он из машины вышел? – спросил я. – Вы же видели, как он входил в дом, а не как из машины выходил. И почему вы думаете, что он пошел к Виталию?

– Ну а к кому еще-то? – возмутилась женщина. – На первом этаже Смирновы живут, пьянь подзаборная, бабка Жульдикова, которой уже восьмой десяток и вон Лешка. – Женщина ткнула пальцем в мужика в треухе, а тот согласно кивнул. – Четвертая квартира сгорела, там Игнатов жил, пенсионер, так он там и задохнулся еще весной. На втором этаже, кроме Витали, Отраднова живет, женщина одинокая, инвалид, потом Чуйкины и Лаврентьевы, ни те, ни другие не работают. А Виталий, царствие ему небесное, хоть и пил в последнее время много, все ж таки работал на телевидении. Да и машина во дворе стояла, у этого подъезда. Откуда еще было такому мужчине тут взяться? Там сразу было видно – богатый. Кроме как к Виталию он и приехать не мог.

– А когда это было? – поинтересовался я.

– Да недели две назад. Уже темнело. Значит, часов в пять – полшестого…

– А в машине больше никто не сидел?

– Нет. Я бы заметила.

– А после этого вы Виталия видели?

Леха, почесав треух, отрицательно помотал головой, соседка тоже. Попытав словоохотливую женщину еще немного и ничего больше от нее не добившись, мы направились к машине, где Никита сразу завел мотор и включил печку.

– Так и околеть можно, – буркнул он, потирая озябшие руки. – И что мы имеем? Две недели назад сюда кто-то приезжал на шестисотом «Мерседесе» цвета «серебристый металлик» и по всей вероятности встречался с Ефимовым. После этой встречи Ефимов пропал и на глаза людей больше не показывался, скорее всего, медленно разлагаясь в собственной квартире. Не знаю, как ты, а я считаю эту встречу подозрительной.

– Я тоже, – согласился я. – Вот смотри, что получается. По описанию соседей, здесь был обеспеченный мужчина, от которого так и разило богатством. Мужчина, скорее всего, приехал сюда на «Мерседесе» – не самой дешевой тачке. За рулем он, опять же, скорее всего, сидел сам, раз больше никого в машине не было. У тебя, к примеру, есть «Мерседес»?

– Ага. Ты в нем сидишь, – фыркнул Никита. – А то, что на капоте написано «Фольксваген» – так это потому что его неграмотные китайцы собирали. А синий он и не лупоглазый просто по недоразумению.

– Вот-вот. У меня, к примеру, машина вообще дома, не говоря уже о том, что не «Мерседес». А это уже следочек, пусть слабый.

– Это при условии, если к Виталию приезжал убийца, а не, скажем, знакомый. И при условии, что он вообще приезжал к нему. Машина же может оказаться не «Мерседесом», а «КИА» или вообще обычной «Калиной». Женщины в машинах разбираются плохо, – скептически возразил Никита.

– Ну тебя, – обиделся я. – Ты всю малину вечно испортишь.

– А вон к нам Миронов бежит, – меланхолично произнес Никита, – ему и расскажи о своих догадках. Готов поспорить, он то же самое скажет, лишь бы не делиться подробностями.

К нам действительно вприпрыжку бежал Кирилл. Открыв дверь, он юркнул внутрь, с трудом переводя дыхание.

– Дайте закурить, – попросил он. – Давненько я такого не видел…

Я сунул Миронову сигарету. Он прикурил и с жадностью затянулся. Потом, откинувшись на спинку кресел, он посмотрел на нас с гримасой невероятного отвращения, и процедил сквозь зубы:

– Ну, Пинкертоны недоделанные, колитесь, чего накопали? Я ни в жизть не поверю, что вы сюда просто так заявились. Он тоже из ваших чатлан?

– Нет, – выпалил Никита, прежде чем я подал ему знак помолчать. – Он как раз не из наших. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

– Тогда какого хрена вы тут забыли? – взвился Миронов. – Это, между прочим, территория не нашего отдела. Зачем меня вызвали?

– Ну, извини, что мы не согласовали с убийцей этот щепетильный вопрос, – ядовито ответил Никита. – В следующий раз непременно скажем ему, чтобы убивал непосредственно на территории Управления внутренних дел. А если он решит поиграть с расчлененкой, то куски пусть разбрасывает по территории участка вашего отдела.

– То есть, этот обглоданный крысами бомжара тоже фигурант по нашему делу? – скривился Кирилл.

– Скорее всего, да, – вмешался я. – И мы готовы поделиться информацией. Естественно, не за просто так.

– Что вам нужно?

– Нас интересует, как и когда он умер. А взамен мы можем сообщить приметы человека, который посещал Виталия незадолго до его кончины.

– Хорошо, – согласился Миронов, ненадолго задумавшись, – при условии, что до окончания расследования ни слова в ваших газетах и на телевидении не появится.

– Зуб даю, – произнес Никита.

– Согласен, – кивнул я. – Так что там с Виталиком случилось?

– На первый взгляд никакого криминала нет, – пожал плечами Миронов. – Типичное алкогольное отравление. Напился водяры паленой, вот коньки и отбросил. На приличную то денег не было. В бутылочке, судя по запаху, спирт чистейший. Так что отбросил тапки ваш приятель от обильных возлияний, а отнюдь не потому, что был замешан в этой истории… Так что, ребята, не получится у вас сенсации из этой истории!

Последняя фраза была произнесена с нескрываемым злорадством. Я скривился, Никиту тоже передернуло, и он немедленно влез в монолог Миронова.

– Точная причина смерти будет известна, конечно же, после вскрытия? – осведомился он.

– Естественно, – оскалился Миронов.

– Честно говоря, не удивлюсь, что вскрытие покажет, что в бутылочке был, скажем, метиловый спирт, – меланхолично произнес Никита. – И совсем не удивлюсь, если на ней будут отпечатки только Ефимова и никаких больше, а то и вовсе не будет отпечатков.

– Что ты имеешь в виду, – настороженно навострил уши Миронов.

– Кирилл, ну ты глаза то разуй! Он жил в дерьме, жрал дерьмо и тут у него на столе оказалась дорогая водка, в соседстве с килькой. Это что же, на водку ему бабла хватило, а на закусь нет? Да за те деньги, что стоит «Немиров» он купил бы пару бутылок дешевой ханки и ужрался бы до зеленого змия.

– Там у него под мойкой ведро с мусором, – неожиданно задумчиво произнес Кирилл, – а в ведре упаковка от дорогого печенья, и литровая бутылочка из-под кока-колы. И еще одна бутылочка «Немирова». Там банкет был, похоже. Не думаю, что у Ефимова денежки были на эту жратву. Ты прав, он бы купил что-то попроще и подешевле, вроде кильки в томате. Колитесь, каким боком в этом деле Ефимов оказался.