– Должны, – неосторожно подтвердилаУлита.

– Вот видишь. Этого слова все равно избежатьне удалось.

– Ну и чихать!.. Разве тебе не лень?

– Лень, – согласилась Даф. – Но этои замечательно! Я всегда радуюсь, когда мне лень что-то делать!

Улита с недоумением оглянулась на нее ивопросительно коснулась пальцем виска. Она не увидела тут ничего хорошего.

– Истинную полезность дела можно определить постепени лени, которую ты при этом испытываешь. Если лень тебя пинает и кусает,значит, ты движешься в правильном направлении. Если же дует в спину и помогает идти,значит, скорее всего ведет не туда, – пояснила Дафна, отгоняя ногойДепресняка.

Сверху, этажа с третьего, просвистела бутылка.Попыталась разбиться о газон, но не сумела и мирно улеглась на травке. Кто-товысунулся в окно и заорал.

– Кажется, бочку катят не только на нас, но ина весь белый свет, – прислушавшись, сказала ведьма.

Дафна потянулась за флейтой, чтобы сыгратьуспокаивающую маголодию, однако Улита ее опередила. Она вскинула вверх руку ибуднично произнесла: «Пуф-пуф-пуф!» Указательный палец бесшумно отплюнул тригильзы. Зазвенело стекло. Наверху перестали орать и залегли.

– Умничка! Намек понял! А в другом месте вамнельзя было поселиться? Такое чувство, что свет специально выбрал эту квартиру,чтобы Мефу было на ком практиковаться в боевых искусствах, – насмешливосказала Улита.

– Сюда должен был врезаться грузовик. Он это исделал. Мы с Мефом накануне всю ночь скатывали мусорные баки. И вообще я поройдумаю, что этот грузовик случился не просто так. Это общежитие своего родалакмусовая бумажка на теле Москвы. По нему видно, исправляется человечествохоть немного или нет, – проговорила Даф.

– И как, исправляется? – усомниласьУлита.

– Ну не знаю… По-моему, понемногу. Дети ужекое-какие появляются. Бегают по коридорам, шумят. Не все еще вымерло… И вообщея надеюсь, что рано или поздно человек перестанет жалеть себя и быть тупымпотребленцем. Будет стараться прожить так, чтобы как можно меньше истратить насебя и как можно больше отдать. Станет ездить на велосипеде, сажать деревья иочищать воду. Шик будет не в том, чтобы много захватить, но в том, чтобы какможно больше подарить. Даже на земном, самом банальном уровне! –произнесла Даф убежденно.

Улита подозрительно принюхалась.

– Ничего не чувствуешь?

– Нет, а что? – встревожилась Даф.

– Ну как же? Пахнет обществом освобождениякомнатных попугайчиков имени Антоши Чехонте, которое вызывает спецназ к каждомузаточенному в клетке хомячку! – сказала ведьма ехидно. – Что-то мнево всё это не верится. Отдавать и ограничивать себя вообще не в природе человека.В природе человека хапать. Скорее уж человек найдет себе моральное оправданиепристрелить двести негритянских мальчиков, чтобы они не вдыхали лишнийкислород, чем откажется от джипа или лишней комнаты.

Где-то близко загрохотали ступени. Улита высунуласьи увидела Мошкина. Телепортировал он неудачно, на крышу, и ему пришлосьспускаться по пожарной лестнице.

– Что ты тут делаешь?

– Я с Большой Дмитровки!

Улита отнеслась к новости равнодушно.

– И что ты там видел? Яму с видом настроительный забор?

– В котловане Меф дерется с волчицей!

* * *

Когда Улита и Даф в сопровождениизамешкавшегося Мошкина перенеслись к котловану, им показалось, что он пуст.Лишь позднее они различили, что волчица и Меф сидят по разным углам ямы.Волчица скулила и подвывала, зализывая распоротое плечо. Мефа бил озноб. Волчийукус на правой ноге сразу над пяткой начинал воспаляться.

Снаружи никого уже не было. Исчез кособокийкарлик, а с ним вместе сгинула вся шумная его свита.

– Эй! – бодро окликнула ведьма, склоняясьнад ямой. – Простите, что я к вам обращаюсь, но я только что с поезда и ввашем селе никого не знаю. У вас нет программы телевидения за позапрошлый год?

Меф вскинул голову. Снизу был виден толькобелеющий круг полного лица.

– Разве здесь не библиотека? – продолжалаубиваться Улита. – А где библиотека, не знаете? Ну не знайте дальше! Япошла!

Круглое лицо скрылось. Меф запоздало попыталсячто-то крикнуть, но голос сорвался. Он был близок к отчаянию, и как у всякогочеловека в такие минуты чувство юмора у него отсутствовало. Всё-таки что неговори, а юмор сугубо факультативная и даже где-то ненужная игрушка, похожая напластырь, который наклеивают на рану, чтобы сделать вид, что ее нет. Во вседействительно важные моменты жизни шутить совершенно не хочется.

Секунду спустя в яму, повиснув на руках, ловкоспрыгнул Мошкин и помог спуститься Дафне.

– А мне? – сердито крикнула Улита и, недожидаясь приглашения, обрушилась на него сверху.

Мошкин не успел даже хрюкнуть. Улита поднялаего и отряхнула.

– Я, конечно, понимаю, что ловить легких иизящных девочек приятнее, но никто не обещал, что жизнь будет сплошная малина…И вообще в следующий раз, пожалуйста, закажи себе мягкую голову!

Видя, что Дафна кинулась к Мефу, Улита подошлак волчице. Выпачканная в грязи, пахнущая Подземьем, вид та имела жалкий ивыглядела измотанной. Увидев ведьму, она зарычала. Присев на корточки, ведьмауставилась на нее. В выпуклых глазах волчицы мелькнуло нечто осмысленное, незвериное.

– О, какие знакомые зверушки! –обрадовалась Улита, всмотревшись. – Если мои глазные протезы меня необманывают, это что-то на тему девушек с копьем!

– Ты могла бы пять минут помолчать? –сердито крикнула Даф.

Только что она обнаружила, что Меф находится всостоянии шока. Ее хотя и узнает, но плохо и вообще находится в полуобмороке.

– Пять минут по часам или это такой вежливыйнамек, чтобы я глобально заткнулась и открывала рот лишь по твоему письменномураспоряжению? – уточнила Улита.

Дафна не ответила. Протянув руку, она быстрокоснулась лба Мефа и погрузила его в сон. Буслаев закрыл глаза и пересталдрожать.

– Хорошая идея! Не возражаешь, если я еепозаимствую? – одобрила Улита.

Проделав то же самое с волчицей, она осмотрелаее рану. Затем подняла выпавший из руки Мефа нож и задумчиво отметила:

– Такой штукой можно было ранить и глубже. Ипочему в плечо? С каких это пор Буслаев путает плечо и шею?

– А с каких пор волчица путает ногу и горло?Они просто не хотели причинять друг другу вреда, – сказала Дафна.