Впрочем, возможно, что изначальная причина того, почему ко множественности Евангелий проявляли такую терпимость, кроется где-то еще, в обычаях ранних христиан, и следующая глава это покажет.

Иосиф Флавий, творивший в начале II века нашей эры, защищал иудейскую религию от нападок язычников, указывая на ограниченные пределы святых книг, принятых иудеями, и на авторитет, который те приписывали этим книгам:

Представление Иосифа Флавия не совсем совпадает с каким бы то ни было распределением или пониманием священных текстов [2], известных нам как Ветхий Завет или Еврейская Библия. Флавий приписывает большую часть книг «пророкам» и считает их как двадцать две (по одной на каждую букву еврейского алфавита), тогда как в поздней еврейской традиции принято придерживаться мнения о том, что их двадцать четыре. Он не называет эти книги поименно, и все же большинство читателей издавна полагают, что он, скорее всего, в той или иной степени описывает те книги, которые находятся в Еврейской Библии сейчас. Если это так, тогда к началу II века в Еврейской Библии содержались по крайней мере те книги, которые мы ныне относим к священным.

Традиционный способ причисления книг к иудейскому Священному Писанию изложен ниже, и мы увидим, что какие-то его аспекты восходят к эпохе Иосифа Флавия, даже несмотря на то, что перечень книг не совпадает в точности с тем, как его представлял древний историк:

Мнение Иосифа Флавия широко подтверждается раннехристианскими списками, восходящими ко II веку [3]. Мелитон, епископ Сард (ныне это территория Турции), умерший примерно в 180 году, побывал в Святой Земле, желая выяснить, какие из древних книг иудеи считали Священным Писанием, – об этом спорили христиане в его общине. И он узнал, что евреи наделяли авторитетом те книги, которые мы сейчас признаем как Ветхий Завет, разве только он не упоминает Книгу Неемии, Плач Иеремии и Книгу Есфири – возможно, как и другие литераторы, он расценивал Книгу Ездры-Неемии как единую [4], а Плач – как часть Книги пророка Иеремии. Кроме того, он переставляет в ином порядке Книгу Левит и Книгу Чисел [5]. Немногим позже тот же самый перечень подтверждает Ориген, и он же приводит названия книг на иврите [6]. Ориген тоже считает их как двадцать две – хотя на самом деле приводит лишь двадцать одну, опустив, явно по случайности, Книгу двенадцати малых пророков, которая в Еврейской Библии воспринималась как единая. В IV веке Иероним (347–420) приводит, в сущности, тот же самый список. Различные авторитеты отличаются только тем, в каком порядке они перечисляют книги, и к этому вопросу мы еще вернемся. Иероним сообщает, что большинство евреев насчитывают двадцать две книги – опять же, по буквам алфавита, – но есть и те, кто считает, что книг двадцать четыре.

Иудеи, как правило, редко вовлекаются со своей стороны в разговоры о содержании Библии. Особенно важно отметить, что в иудаизме, в отличие от поздней Церкви, никогда не было даже подобия официального собора или синода, который бы установил перечень книг, входивших в Библию, – иудеи лишь несколько раз обсуждали части отдельных книг. Но есть два реальных свидетельства, позволяющих предположить, что все книги, присутствующие в наши дни в Еврейской Библии, были приняты иудеями самое позднее к середине II века нашей эры – а возможно, и гораздо раньше. Одно из этих свидетельств – Мишна, собрание постановлений и дискуссий, сведенное воедино из древних материалов в начале III века нашей эры. Мишна не содержит перечня священных текстов, но часто их цитирует – и строки, более или менее, подбираются из всех тех книг, какие составляют Еврейскую Библию сейчас, в знак того, что все они расценивались как обладающие авторитетом и способные разрешить любой спор. Другое свидетельство – раздел Вавилонского Талмуда. Талмуд – произведение, возникшее намного позже, но считается, что его разделы – это ранние традиции, внесенные в завершенный свод. В одном из этих разделов ясно и подробно говорится о содержании Библии [7]. Там не упоминается Пятикнижие – скорее всего, его наличие просто принимается как данность, – но перечисляются все остальные книги, которые нам известны. (Кроме того, там названы по имени лишь шесть из двенадцати малых пророков, но в этом нет ничего поразительного, если мы вспомним, что их книги воспринимали как единое целое.) Ученые сходятся на том, что этот раздел Талмуда тоже может восходить ко II веку нашей эры.