Шатер был достаточно велик, чтобы вместить поилку и ведра. Даже осталось свободное место.

И тут появился Лебедь:

– Ну как?

– Если бы там не дрались насмерть мои друзья, согласился бы на пожизненное заточение.

– Не волнуйся, Мурген, все утрясется.

– Я знаю. Вот только не всем понравится, как оно утряслось.

– Что да, то да. Доброй ночи.

Ночь и вправду оказалась доброй. Начиная с принятия ванны, Сари ясно дала понять, что наши отношения видит именно так, как все и опасались – или же подозревали. Я не уставал дивиться ее умению объясняться без слов, а еще тому, что такой прекрасный цветок смог распуститься среди всего этого ада, не сдавшись на милость ночи.

Я спал долго и спокойно, чего со мной не бывало уже много месяцев; как будто некая часть меня просто подала в отставку и ушла. Проснулся я от пригоршни воды в лицо:

– Что такое?

Я приподнял веко – и резко сел. Сари приподнялась рядом:

– То Тан?! Ты что творишь, поросенок?!

Ребенок, склонившись над поилкой, шлепал ладонью по воде. Взглянув на меня, он разулыбался и пролепетал нечто вроде «дада».

– Что случилось?

Сари пожала плечами. То Тан повторил свое «дада» и заковылял к выходу.

Там, снаружи, что-то происходило. Я сгреб свою одежду, быстро облачился и высунулся посмотреть:

– Какой урод вас сюда пропустил?

Возле шатра, положив мечи – спасибо, хоть в ножнах! – на колени подобранных под себя ног, сидели Тай Дэй с дядюшкой Доем. Подивиться на них собралась толпа таглиосцев.

Судя по всему, нюень бао ждали меня недолго. И разрешения войти в лагерь у часовых не спрашивали.

Тут появились и Мэзер с Лебедем.

– Ночью переправилась лишь одна группа, – сообщил мне дядюшка Дой. – На нас напали черные. Много раненых. Повреждено немало плотов. Но их солдаты не хотят драться, среди них хватает желающих присоединиться к Бонхарджу.

– Это кто такие? – резко спросил Лебедь. – Как сюда по-пали?

– Члены нашего семейства. Так и знал, что они проберутся ко мне. Они это могут. Очевидно, охрана у вас ни к черту.

Нож крикнул что-то издали.

– Вашу мамашу… – с досадой буркнул Лебедь. – И что дальше?

С этими словами он потрусил прочь.

Мэзер окинул взглядом незваных гостей, пожал плечами и пошел вслед за другом. Дядюшка Дой что-то сказал Сари. Наверное, спрашивал, все ли у нее в порядке. Сари кивнула.

То Тан полез на руки к отцу.

– Ты сделал все как нужно, знаменосец, и гораздо больше, чем должен был сделать, – сказал дядюшка Дой. – Наши люди в безопасности, и эти солдаты ничего не знают о них.

– Правда? Это хорошо. А что с моими?

– Решили задержаться. Колдуны хотят отомстить Могабе. Возможно, они приплывут этой ночью.

Они не приплыли ни этой, ни следующей ночью, хотя переправили множество таглиосцев и джайкури.

На третье утро Мэзер наконец-то сообщил мне, что за суматоха прервала наш спор с Ножом по поводу дядюшки Доя с Тай Дэем.

– Костоправ приезжает, – сказал он. – Будет через час или два. Ему все и расскажешь.

– Что?

Впрочем, приехал он не через два часа, а гораздо позже, да еще и не один. Костоправ путешествовал в обществе самого Прабриндра Дра. Судя по всему, Старик очень устал в пути. Я подошел к нему и доложился по всей форме, не будучи уверен, на каком мы теперь свете.

Он тяжело спрыгнул с седла:

– Я это, я. Не призрак.

– Но я же видел, как ты умер…

– Нет. Ты видел, как меня подстрелили. Я еще дышал, когда ты умчался.

– Да? Но с такой раной…

– Ладно, после. Это история долгая. Как-нибудь за пивком все расскажу.

Он махнул рукой, и к нему подбежал солдат. Старик взял у него копье – длинное, почти как пехотная пика, – и подал мне:

– Держи. Это ты оставил, когда удрал изображать Вдоводела.

Я не верил глазам. Копье, служившее древком нашему знамени!

– Тебе и вправду нужно с ним обниматься?

– Это оно! Настоящее! А ведь я почти смирился с тем, что его не вернуть! – Хотя Могабе я говорил другое. – Ты не представляешь, как я себя казнил… Хотя, пожалуй, с тех пор я уже разок видел его. Слушай, это действительно ты?

Навидавшись иллюзий, создаваемых Гоблином и Одноглазым, ты бы тоже не очень-то верил собственным глазам.

– Действительно я. Живой и настроенный кое-кому надрать зад. Но не прямо сейчас. Где Госпожа?

Бедняга! Только теперь Нож сообщил ему неприятную новость. Возлюбленная Костоправа больше недели назад уехала на север. Разминулись по дороге.

Лебедя с Мэзером изрядно впечатлило прибытие князя, их непосредственного начальника. И чего ему во дворце не сидится?

Я заметил, что Костоправ смотрит на Синдху, оставшегося в лагере после отъезда Госпожи, с откровенной неприязнью.

– Ладно, Мурген, кончай заниматься любовью с этой палкой, – зарычал Старик. – Я малость отстал от жизни, нужно ввести меня в курс. Кто-нибудь заберет эту жополомку?

Один из солдат принял у него поводья.

– Идем куда-нибудь в тень.

– Я хочу послушать твою историю, – сказал я. – Пока она еще свежа.

– И вписать ее в Анналы? Ты их продолжаешь?

– Пытаюсь. Только все бумаги пришлось оставить в городе.

А ведь ужасно не хотелось. Одноглазый наобещать-то может, что позаботится и все такое, но вот привезет ли?

– Жду не дождусь, когда доведется прочесть Книгу Мургена. И если она не совсем плоха, считай, что обеспечил себя работой до конца жизни.

Лебедь говорил, что Госпожа тоже хочет написать свою книгу, когда у нее будет время.

Костоправ пустил камнем в ворону. Кстати, первую, что я увидел после той, белой, хохотавшей в квартале нюень бао. Может, птицу Старик с собой привез?

Я вкратце рассказал, что творилось в Дежагоре.

– Вижу, радостей вам выпало немного. И главная проблема, пожалуй, Могаба. Им и займемся в первую очередь. Сколько людей там осталось?

– У наров от тысячи до полутора. Про наших точно не скажу. Переправляются понемногу каждую ночь, но я здесь на положении пленника, так что ничего толком не знаю. Гоблин с Одноглазым и большая часть Отряда все еще в городе.

Хотелось верить, что Тай Дэй с дядюшкой Доем при появлении Костоправа улизнули под шумок, прихватив Сари и То Тана.