Мэв опять посмотрела на мужа. Вне всякого сомнения, он действительно считал, что она его ненавидит.

– Нет. – Она успокаивающе прикоснулась к его руке, хотя осознавала, что поступает неразумно. – Флинн был уже не тем, что в юности. Война постепенно изменяла его, пока я не стала его бояться. Я скучаю по мальчику, которого знала, и скорблю по мужчине, которым он мог бы быть.

– Милая Мэв, – прошептал Кайрен, опускаясь перед ней на колени. – Ты всегда меня изумляла. Своей силой, своим пониманием. Я бы пожелал твой характер всем мужчинам на свете, включая себя. – Он взял ее руки в свои и сжал. – Я тебя недостоин. Я... я должен был рассказать тебе перед свадьбой о нашей сделке с королем Генрихом, но я знаю, что тогда не было бы ни нашей свадьбы, ни нашего ребенка. Я ставил свободу превыше тебя и очень сожалею об этом.

– Кайрен...

– Дай мне закончить. Так было, пока ты не велела мне уехать и я не понял, что потерял тебя. Я осознал... Я позволил браку моих родителей исказить мое собственное мнение.

– Твоих родителей?

Кайрен проглотил комок, заставляя себя вспомнить прошлое, о котором он избегал думать столько лет, вспомнить ради Мэв, ради их будущего.

– Мои родители поженились по королевскому приказу. Причины я не знаю, но брак с самого начала оказался пагубным. Родители не сказали друг другу ни единого вежливого слова за все мое детство. Отец был занят битвами и женщинами. Моя английская мать была женщиной, склонной к раздумьям, учебе и религии. Мне кажется, подсознательно я считал, что слишком похож на отца, а ты – на мою мать.

– И с самого начала предрек нам такую же судьбу?

– Да. Ничего другого я представить не мог и боялся, что нас постигнет их судьба.

– Что случилось? – прошептала Мэв.

– После долгих лет вражды моя мать написала семье, умоляя забрать ее. Брат матери согласился, для чего привел в Бэлкорти свою армию. Десмонд обезумел от ярости и до-смерти избил ее за предательство.

– И ты это видел?

– Да. Десмонд обвинил ее в том, что она собралась оставить его ради любовника, которого у матери никогда не было. Думаю, она просто хотела свободы. Она ненавидела эту страну.

Мэв начала понимать.

– Десмонд был уже готов к прибытию родственников жены, поэтому разгромил их в сражении, убив моего дядю.

Она задохнулась от мрачного сходства.

– Но моя мать не отказалась от своего желания. Прежде чем она узнала об исходе битвы, она подожгла Бэлкорти, выхватила меня из огня и увезла в Англию. Я не приезжал в Ирландию с того самого дня.

Мэв чувствовала, насколько трудно ему было вернуться в эту страну, поняла, отчего Кайрен столь отчаянно хотел свободы.

– Она сказала мне, что мой отец погиб в сражении, оставила меня на пороге у Гилфорда, а сама ушла в монастырь. Я видел ее только раз, перед тем как она умерла.

Сердце у Мэв разрывалось от жалости к растерянному мальчику, который жил в такой жестокости и предательстве, которого потом бросили на произвол судьбы.

– О, Кайрен. – Она погладила его по щеке. – Как бы я хотела освободить тебя от всего этого.

– Ты можешь, – прошептал он, глядя ей в глаза и желая, чтобы она почувствовала его любовь. – Разреши мне остаться.

– Ты хочешь жить здесь? – потрясенно спросила Мэв.

– Да. После своего отъезда я понял, что... люблю тебя.

Она молчала, не в состоянии поверить. Но его серьезное лицо, взгляд сине-зеленых глаз казались очень искренними.

– Я знаю, что как муж я должен еще многому научиться. Если ты хочешь меня, я останусь, положу сердце к твоим ногам и буду любить тебя всегда.

Мэв не знала, что ответить. Кайрен хочет остаться, хочет любить ее? Все это слишком внезапно. Но ведь ее сердце пылало любовью.

– Политические разногласия у нас останутся, – сказал Кайрен, прерывая молчание. – Я не могу сражаться за ирландские дела. Но я могу поклясться, что сделаю все от меня зависящее, чтобы лорды Пейла и другие прислушались к голосу разума. Я сделаю все, чтобы положить конец мятежу с помощью дипломатии, пока англичане не оставят вас в покое. И я сделаю все возможное, чтобы избежать кровопролития. Это я тебе обещаю.

Мэв верила ему, зная, что он выполнит каждое из своих обещаний.

– Но если ты хочешь, чтобы я уехал, я немедленно уеду и больше никогда не стану тебе надоедать. Выбор за тобой, милая Мэв.

Ее выбор? Для человека вроде Кайрена дать такую власть над собственной жизнью, над будущим... Да, он действительно любит ее. Как и она любит его.

– Если ты опять уедешь, тебе уже не придется увидеть конец восстания, потому что я собственной рукой убью тебя.

Срывающийся голос Мэв, ее пылкая угроза были для Кайрена сладчайшими звуками на свете. Он крепко обнял жену, эту поразительную женщину, которую любил всем сердцем.

– Я никогда не уеду, – прошептал он, нежно коснувшись ее щеки. Его удивили слезы, серебристыми ручейками бежавшие у нее по лицу. – Нет, пожалуйста, не плачь.

– Я не могу остановиться. Я переполнена счастьем. Я люблю тебя.

Кайрен прижался к Мэв, впитывая в себя ее весенний запах. Он чувствовал облегчение и радость. Теперь ему нужно узнать все, что лежит у нее на сердце.

– Ты уверена, что можешь любить меня? Ведь недавно ты очень хотела выйти за Квейда?

Она покачала головой.

– Мы с Квейдом были связаны обещанием с колыбели, и он был моим хорошим другом. Но он никогда не вызывал у меня таких... чувств. Я никогда не любила его, как люблю тебя.

Кайрен облегченно вздохнул.

– О, моя дорогая Мэв. Я никогда не перестану любить тебя, – поклялся он.

– Я не думала, что ты сможешь любить меня. – Она улыбнулась, ее золотистые глаза были полны нежности. – Я не думала, что ты вообще способен любить.

– Я тоже. Но, как видишь, это случилось.

– Я все время гадала, почему ты не можешь любить меня, почему не можешь остаться...

– Мне было трудно поверить, что я найду такое счастье в браке по принуждению.

– Но все же нашел? – прошептала она.

– Да. И уверен, что рядом с тобой я буду счастлив до конца своих дней.

Замок Лэнгмор, Килдэр, Ирландия

Март 1491 года

Кайрен с улыбкой смотрел на женщин, собравшихся вокруг колыбели.

– Она прекрасна, – шепнула Гвинет, послав ему затуманенный взгляд. – Смотрите! Ее маленький ротик движется, когда она спит.

– Она и правда очень мила. Теперь я понимаю, отчего ты выглядишь таким гордым папой, – сказала Эверил, по-сестрински целуя его в щеку.