Во-вторых, Зиновий Борисович, выполнив этот заказ, наступал на ногу слишком могущественным людям. И Сталин, и Артузов такого не прощали и мстили очень жестоко. Лева не раз участвовал в ликвидации предателей и невозвращенцев, так что Зиновий Борисович знал об этом из первых рук. Но имелось несколько соображений, которые заставляли его продолжать разговор и не отказываться от сделанного предложения…

Не был Зиновий Борисович уверен в завтрашнем дне. Более того, практически не сомневался, что чистка рядов НКВД рано или поздно коснется и его. Обладая трезвым умом и проводя сравнение биографий и послужных списков тех, кого уже не было рядом, со своими данными, он понимал – особых отличий не видно. А это значило, что рано или поздно и его возьмут под белые руки и в лучшем случае отправят на пять лет вместе с семьей подымать целину в Казахстан, а в худшем – расстреляют, как это случилось со всеми, кто участвовал в хлебозаготовках на Украине в тысяча девятьсот тридцать третьем. Зиновий Борисович был из их числа.

– Максим Максимович, я возьмусь за выполнение этого поручения, но с некоторыми оговорками. Как вы сами понимаете, первая часть задания весьма похожа на сказочное: «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». Вторая его часть – завербовать или устранить найденную особу – уже более конкретна. Поэтому хотелось бы разбить задания на два. Если мы находим интересующую вас персону и вы подтверждаете, что это та особа, которая вас интересовала, вы помогаете выехать за рубеж моей семье и выплачиваете половину суммы. Перед таким делом надо иметь надежный тыл, да одному и проще выбраться… если получится.

– Сам хотел вам это предложить.

«Само собой. И ключ от квартиры, где деньги лежат!» – иронично ухмыльнулся Зиновий Борисович. Не заметив ухмылки, Литвинов продолжил:

– Вам понравится в Соединенных Штатах. Это великая страна. Ей суждено править миром…

– Максим Максимович, в данный момент меня интересуют несколько иные вопросы. Насколько знаю, у вас хорошие отношения со Слуцким, и я не сомневаюсь, что вы предлагали ему эту работу. Мне очень важно, чтобы вы как можно подробней пересказали мне состоявшийся между вами разговор.

Литвинов недовольно взглянул на собеседника и отвел взгляд.

– Слуцкий отказался. У нас с ним вышла размолвка чуть больше года назад. Он на меня затаил обиду, решил, что я его специально поставил в такую ситуацию, в которой он оказался. Когда позвонил ему, он отказался от встречи. Вот, собственно, и вся история. Дела у него, насколько мне известно, идут неплохо, недавно провел отличную операцию и содрал с фирмы «Дэ Бирс» полмиллиона долларов только за то, что СССР не будет раздувать в европейской и американской прессе информацию о новых месторождениях алмазов, открытых у нас в стране. Это им грозило крупными качелями на бирже. Вот и все, что я могу сказать. Думаю, и с вами он не будет обсуждать никаких дел, связанных с работой. Надо отметить – степень секретности вокруг ИНО после отделения от НКВД очень высокая. Ходят слухи, Артузов всем сотрудникам запретил общаться с посторонними на любые темы, связанные с работой. Контакты отслеживаются собственной службой безопасности. – Литвинов, пожевав губы, продолжил: – На закрытых дачах вокруг Москвы не ищите. Таких немного, и нет там ее. Я тоже надеялся, что Артузов ее там держит, но он оказался умнее.

– Но почему она в ведомстве Артузова, а не в НКВД? Есть у вас сведения по этому поводу?

– Достоверных нет. Есть данные, что сперва люди Ягоды занимались ее поисками, но Сталин буквально через две недели отобрал у них дело. Скорее всего, поручил Артузову, хотя Артур в то время не был в обойме. Но, видно, никого другого не нашлось, а Артузов как раз специалист по таким делам. Ягоде Сталин уже не доверял.

– Понятно… Максим Максимович, я приступаю к работе и буду вас информировать, если разузнаю что-то интересное. Еще одно. Мне необходимы деньги на проведение следственных мероприятий. Думаю, для начала тысяч двадцать пять рублей. Если нужно будет еще, я вас заранее проинформирую.

Литвинов недовольно скривился, но промолчал. Он любил литературу и хорошо помнил некоторые произведения. Фраза «Торг здесь неуместен!»[10]очень хорошо подходила к сегодняшнему разговору. Достав из письменного стола, одна из тумбочек которого была переоборудована под сейф, пять толстых пачек купюр, он вернулся в столовую.

Зиновий Борисович поручил раскапывать это дело двум своим самым доверенным и толковым сотрудникам. Леню Панфилова он взял в семью из детдома. С тех пор мальчик вырос, выучился и успел стать лейтенантом НКВД, личным шофером и телохранителем, а также одним из лучших оперативников в обойме Зиновия Борисовича. Леня был не только специалистом в силовых захватах, но и обладал прекрасным чутьем. Вторым являлся старший лейтенант Заварницкий, отличный аналитик и следователь. В свое время Зиновий Борисович очень помог ему, подправив биографию и скрыв кое-какие подробности происхождения старшего лейтенанта, поэтому мог полностью ему доверять.

Как правильно говорят, глаза боятся, а руки делают. Любая работа, которая кажется невыполнимой, начинает странным образом меняться после того, как вы за нее взялись с твердым намерением сделать. Месяц они осаждали ИНО, знакомились с родственниками и друзьями мелких служащих, старались попасть на семейные праздники и вечеринки, ничего не расспрашивали, а только слушали, задавая перед этим нужную тему разговора и искусно ее поддерживая.

Ищите – и найдете, стучите – и вам откроют… Последние, решающие элементы, позволившие собрать головоломку, Леня раздобыл в гараже, к которому были приписаны машины ИНО. На какой-то пьянке, где речь зашла о бабах, к которым ездит начальство, шофер Артузова брякнул, что подвозил молодую светловолосую девушку на вокзал. Она спешила, сказала Артузову, мол, еще дела сегодня в лаборатории. Эта фраза стала решающей. Поскольку внешность девушки совпадала с данными, полученными из других источников, было изучено расписание пригородных поездов в указанное шофером время. Им не пришлось долго ломать голову, чтобы найти в Подмосковье лабораторию. Такая оказалась в единственном экземпляре на заводе «Радиолампа» во Фрязине. А определиться после этого с объектом было делом техники, с которым справился бы и ленивый.

Последующие несколько недель они занимались тем, что выясняли все возможное о делах Ольги Стрельцовой за последние полтора года и копали основные события ее короткой жизни. Чем больше они узнавали, тем яснее становилось – они не ошиблись, именно Ольга несколько раз появлялась в Кремле. У кого она была на приеме, они не выясняли, это превышало уровень разумного риска, но практически не сомневались, что девушку принимал Сталин.

Зиновий Борисович и Леня радовались, а Заварницкий все чаще думал, как выкрутиться из ситуации, в которую он попал. Ему хватало ума понять, что просто так все это не закончится. Задание, поставленное перед ними, было: найти объект и перевербовать. Найти-то они нашли, но вот с «перевербовать» ожидались большие трудности. Как решаются такие трудности начальством, Заварницкий знал не понаслышке. И не желал этого категорически.