«Шампанское? Вроде не было у него бутылки! – Боль слева стала невыносимой, перед глазами поплыло. Анатолий еще успел понять уплывающим сознанием, что он падает на пол. – Я умираю, – спокойно подумал он, – так быстро…»

Леня спрятал в широкий карман галифе свой наган с прикрученным прибором «Брамит». Кармана фактически не было, была дырка и специальная открытая кобура, пристегнутая к внешней поверхности бедра, куда прятался наган вместе с глушителем. Заварницкий поднял ключ, выпавший из руки убитого. Закрыв за собой кабинет и выбросив ключ в мусорный ящик, стоящий на лестничной площадке, они спустились на первый этаж и пошли к входу в оксидный цех.

– Вам кого, товарищи? – обратился к ним высокий мужчина лет сорока.

– Пирогову Татьяну ищем, – не останавливаясь, ответил Леня и открыл дверь в цех.

– Она в лаборатории работает, я вас провожу, а где товарищ Бортников?

– Занимайтесь своими делами. У нас к ней несколько вопросов, не волнуйтесь.

Заварницкий бесцеремонно развернул прыткого товарища на выход и поспешил за легконогим Леней, преодолевшим уже половину расстояния до двери. Краем глаза он отметил бегущего из дальнего угла молодого человека и девушку, вставшую из-за своего рабочего стола и направившуюся к двери. «Муж наверняка влетит в дверь, а девка будет страховать снаружи. Ленчик его сделает. Валим всех внутри, потом я выйду, ручкой ей махну, заходи, мол. Пойдет как миленькая. Закроем двери отмычкой на замок – и в машину». Настроение начало подниматься, тревога, грызшая всю неделю, показалась смешной и несерьезной. Леня уже вошел внутрь. Заварницкий остановился перед дверью, загородив ее, и грозно обратился к Сергею:

– Вам куда, товарищ?

– Туда, – прозвучал короткий ответ, и Сергей как лавина обрушился на Заварницкого. Ожидавший этого старший лейтенант сместился внутрь и влево по ходу двери, пропуская Сергея внутрь, закрыл за ним дверь и нырнул рукой в правый карман широких галифе.

Войдя в лабораторию, Леня сразу почувствовал недобрый взгляд и ствол, направленный в его спину. Как и чем он это чувствовал, оставалось для всех, кто его знал, загадкой.

– Пирогова Татьяна Семеновна? – спокойно спросил он сидящую девушку.

– Да… – с плохо скрытым страхом в голосе промолвила, вскочив со стула, круглолицая девчушка с карими глазами и курносым носом.

– Вам куда, товарищ? – послышался голос старшего лейтенанта.

– Вам… – Не успел Леня промолвить заготовленную фразу, как в двери ворвался Сергей, практически перекрыв Оле направление стрельбы. А что оставалось открытым, тут же исчезло после того, как Леня сделал выверенный шаг в сторону, развернулся и нырнул рукой в карман.

Время спрессовалось для Оли в плотную, обволакивающую субстанцию, через которую она продиралась, пытаясь успеть. Мыслей не было. Было что-то другое, знание того, что произойдет и происходит. На основе этого знания тело само двигалось, Оле казалось, она наблюдает со стороны за происходящим, вместе с тем активно в нем участвуя. Стрельцова понимала: этот улыбающийся, симпатичный светловолосый парень сейчас выстрелит прямо из кармана своих галифе. Сережа прыгнет вправо. Противник уже видит это и прыгнет одновременно с ним, продолжая прикрываться его телом. Ему удобней, он-то прыгает влево, правая рука снаружи. У нее был только один шанс не проиграть. Отскочив вправо, в сторону вошедшего старшего лейтенанта, закрывшего дверь, Оля выстрелила через Сергея. Выше правой почки, через живот. Светловолосый был почти на голову ниже, практически ее роста, пуля вошла ему в левую часть груди. Что-то дернуло в левом плече. Несмотря на боль, девушка смогла ухватиться левой рукой за гимнастерку старшего лейтенанта, используя его как опору, подобрать под себя ноги и прыгнуть обратно, влево. Светловолосый еще жил, его пистолет в галифе непрерывно двигался за ней, чуть-чуть не успевая.

«Быстрая, тварь!» – подумал Ленчик, из последних сил поворачивая наган, ставший таким тяжелым и неудобным из-за глушителя, и снова нажимая на курок. «Будь у него время вытащить его, я бы уже имела бледный вид! – подумала Оля, стреляя противнику в лоб. Что-то свистнуло возле правого уха. – Чуть-чуть – не считается!» Она прыгнула обратно и от души врезала старшему лейтенанту рукояткой своего «вальтера» по голове.

В углу громко всхлипывала Таня. В дверь, которую Ольга прижала спиной, кто-то пытался войти. Отскочив от двери, Оля увидела работницу оксидного цеха Светлану Цветкову, по совместительству сержанта НКВД и Сережину подстраховку, облегченно вздохнула и отвела пистолет в сторону.

– Света, вон аптечка, перевяжешь Сергея, потом меня. Таня, закрой рот и иди помогать. – Набрав номер начальника охраны завода, она решительно скомандовала: – Николай Трофимович? Лейтенант НКВД Стрельцова, вы меня знаете как старшего лаборанта Стрельцову. Вооруженное нападение на лабораторию. Ранен лейтенант НКВД Столетов, известный вам как замначальника цеха. Один из нападавших убит, второй в норме. Направить в оксидный цех четырех человек с двумя носилками. Подогнать к входу директорскую машину с шофером. Погрузить Столетова и доставить в Москву, в больницу Склифосовского. Выполнять. У вас пять минут.

Положив трубку, она начала снимать рабочий халат и промокшую от крови рубашку. Ранение было сквозным, задело только мягкие ткани.

– Таня, брось мне бинт.

Возле дверей толпились работницы, живо обсуждая картину, открывшуюся их взору.

– Валя, иди сюда, поможешь, остальные – бегом по рабочим местам, а то сейчас кому-то задницу прострелю! – Оля угрожающе провела пистолетом по галдевшим девкам.

Связи с Москвой не было. Перевязав рану, одевшись и обыскав старшего лейтенанта, который уже пришел в себя, но притворялся обморочным, они через десять минут уже выезжали из ворот проходной. В директорскую машину на заднее сиденье положили Сергея, впереди сел начальник охраны. Труп засунули между сиденьями, в багажное отделение он не помещался. Свету Цветкову посадили за руль машины, на которой прибыли исполнители. Она очень волновалась, потому что ее учили ездить на грузовике. Оля и один из охранников зажали с боков на заднем сиденье Заварницкого, сидящего в центре. Увидав, что охранник тычет дрожащей от напряжения рукой наган старшему лейтенанту под ребра, она скомандовала:

– Револьвер в кобуру! Держи его крепко за правую руку, чтоб не дергался. – Сама взяла его левую руку. – Рассказывай, старший лейтенант, все рассказывай подробно, обещаю, жив останешься.

Заварницкий криво улыбнулся.

– Не веришь мне?

– Не нужно, девочка, обещать того, чего ты не можешь сделать.

Она начала читать стихи и ломать ему пальцы на левой руке:

…И ветер умолкнет ночью,

обряженный черным крепом.

Но ветер оставит эхо,

плывущее вниз по рекам.

А мир светляков нахлынет —

и прошлое в нем утонет,

и крохотное сердечко