Они были измотаны и измазаны кровью, их сдержанность исчезла под натиском необузданных эмоций, пульсирующих между ними.

Слова были излишни, оба понимали, что тест пройден.

МЕЙСОН

МЕЙСОН то приходил в сознание, то снова отключался. В его голове эхом раздавался женский голос, неразборчивый, но успокаивающий. Он знал эту женщину; они точно встречались раньше. Голос принадлежал не Аннабель или кому-то из местных жительниц, с кем он познакомился. Нет, это голос посторонней женщины. Он услышал, как она начала спорить с каким-то мужчиной.

Женщина склонилась ближе и что-то прошептала Мейсону на ухо. Он не смог разобрать слов, только понимал, что она его успокаивает.

Он услышал, как мужчина вышел, после чего появился еще один человек.

Голос женщины звучал все тише. Такое ощущение бывает, когда погружаешься под воду. Все на поверхности постепенно тускнело, пока наконец не становилось черным.

Проснувшись, Мейсон обнаружил, что его зрение затуманено. По размеру и форме комнаты, а также по мрачным деревянным панелям он понял, что находится не на ферме Аннабель и не в церкви. Его голова лежала на подушке, а ноги и живот были укрыты колючим шерстяным одеялом. Глубоко вдохнув, он почувствовал в ноздрях запах мокрого дерева, пыли и дикой природы. Мейсон предположил, что он в лесу. В хижине, должно быть, жили местные, пока занимались поисками. Он помнил, как потерял сознание, но причина осталась для него загадкой. Видимо, кто-то нашел его и принес сюда.

Мейсон потер и снова открыл глаза. Картинка приобрела четкость. Хижина пустовала, не считая футона под ним, маленькой тумбочки и деревянного стола с двумя стульями. У стены примостилась небольшая кухонька без бытовой техники, только несколько шкафов и столешница с переносным электрообогревателем.

Мейсон медленно сел, не спеша вскакивать на ноги. Его конечности дрожали, но после того, как он хорошенько их встряхнул, смог подняться и сделать пару шагов. Солнце садилось. Как долго он оставался без сознания?

Воспоминания о прошлой ночи были похожи на сон, смутные, мимолетные видения, но они казались слишком реальными. Ива, фигура девушки, а еще Гавран.

Кроме того, он обронил камень сновидений во время своего злоключения. Лихорадочно обшарив карманы, которые оказались пусты, Мейсон повернулся и обнаружил фиолетовый лабрадорит на тумбочке у постели.

Когда он проснулся, камня там не было.

Он подошел ближе, поднял камень и поднес его к свету, словно проверяя подлинность. Все узоры остались на своих местах, пальцами он чувствовал крошечные, но знакомые царапины на его поверхности. Тяжело вздохнув, Мейсон сунул камень обратно в карман, недоумевая, почему так к нему привязался. Возможно, он давал ему точку опоры.

Мейсон слышал ропот голосов, доносящихся снаружи. Они звучали абсолютно по-человечески, и в тот момент ничто не могло сделать Мейсона счастливее. Он решил, что это волонтеры, которые остались, чтобы позаботиться о нем. Немного неловко, и скорее всего ему придется объяснять, кто он и что здесь делает, но сейчас его слишком переполняла признательность, чтобы волноваться по этому поводу.

В этих богом забытых дебрях еще оставалась частичка цивилизации, и она ждала его снаружи.

КАЙ

КАЙ ПОТЯНУЛ за узел, проверяя, надежно ли он закреплен. И медленно усмехнулся: после вчерашнего приключения он вознаградил себя новой игрушкой, и ему не терпелось ее испытать.

– Серьезно, где ты его взял? – Мия подозрительно оглядела гамак. Она довольно быстро отключилась после их забав прошлой ночью, хотя Кай полагал, что ее усталость также связана с потусторонними выходками. И сейчас, в разгаре нового дня, она, казалось, намеревалась остаться, даже когда небо потемнело. Время пролетало незаметно, когда они вместе, и Кай признавал… это было чудесно.

– Украл у каких-то отдыхающих, пока ты пускала слюни на мою подушку. – Парень одарил ее дьявольской усмешкой, завязывая следующий узел. Он отправился на поиски еды и наткнулся на кемпинг с несвежими гамбургерами, пивом и гамаком.

Кай запрыгнул в холщовую сетку, не расслабляясь на случай, если она рухнет.

– Безопасно.

– Я не буду в этом спать, – сказала она обиженному Каю и отступила назад.

– Почему нет? – Он поймал ее за запястье и притянул к себе. – Мы же не собираемся заниматься в нем сексом.

– Ох, так ты уже подумал об этом.

– Приходило в голову. – Он ухмыльнулся. – Но потом решил, что ты станешь истерить из-за ожога от веревки.

– Ух ты, оказывается, какая я зануда, – засмеялась девушка и забралась к нему в гамак.

– Итак, – Кай толкнул ее локтем, – как это было?

– Как было что? – Мия захлопала ресницами, изображая невинность.

Кай выгнул бровь, немало позабавленный ее поведением.

– Неужели леди уже позабыла о своей дефлорации?

– Ах, это! – Девушка неловко поежилась и застенчиво улыбнулась: – Нормально.

Он замер, разинув рот, когда ее слова достигли цели.

– Нормально?

Мия пожала плечами:

– Не скажу, что чувствую себя иначе. Мир по-прежнему на месте, и земля не раскололась у меня под ногами, или как там говорят.

Кай откинулся назад и усмехнулся:

– Я же говорил, что это пустяк. – Парень прищурился, наблюдая за проплывающими облаками. – Серьезно, просто «нормально»?

Он слышал, что ее пульс грохочет под кожей, как боевой барабан. Взглянув на нее, он заметил, что Мия ухмыльнулась, ее щеки пылали, когда она протянула руку и погладила его пах.

– Ты был великолепен, – покровительственно произнесла девушка.

Кай фыркнул и разразился безудержным хохотом.

– Болтай, что хочешь, Баранья котлетка. Но этот помидор, который ты называешь лицом, не лжет.

– Ну, тогда, полагаю, тебе ни к чему мое одобрение, – выстрелила она в ответ, ее глаза сверкали от удовольствия.

– Туше, – проворчал он в знак смирения.

Она вздрогнула, прижимаясь к его руке и втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.

– Я здесь окоченею.

Кай сунул руку под гамак и схватил шерстяное одеяло, которое оставила им Ама. Волчица влетела в хижину, как самонаводящаяся ракета, почувствовав беспокойство Мии, но явилась слишком поздно, пропустив всю вечеринку и, конечно же, заключительный фейерверк. Разумеется, это не помешало ей бросать осуждающие взгляды, увидев кровавое побоище, которое устроил Кай. Опасаясь его невежества, она снабдила их одеялами и мазью для раны Мии.

Кай расправил одеяло.

– Если тебе нужен козел отпущения, вини тот кусок дерьма в доме.