бассейна, классические произведения. То, что вышло из-под пальцев Джелли Ролл Мортона, было очень близким к тому, что начали называть словечком «джаз»: возможно, его можно назвать первым в истории джазовым аранжировщиком, который сумел в нотной записи сохранить дух и характеристики жанра, основанного на импровизации.

В 1922 году он оказался в самом эпицентре джазовой активности — в Чикаго. Он приехал требовать признания своего авторства недавно опубликованного регтайма The Wolverines: под названием Wolverine Blues он стал хитом в Чикаго. Записи Джелли Ролл Мортона тех лет (скажем, ряд сольных фортепианных переложений собственных старых вещей) показывают, в какой интригующий коктейль превратились его музыкальные влияния. В 1926—1927 годах он записывался для престижной компании Victor вместе со своим оркестром Red Hot Peppers, куда входили семь или восемь музыкантов, прекрасно чувствующих себя в традиции Нового Орлеана и знакомых с музыкой Мортона (среди них были тромбонист Кид Ори и барабанщик Бейби Доддз).

Эти пластинки — одно из музыкальных сокровищ, в которых джаз предстает сплавом разных культур. Они были задуманы таким образом, чтобы дать выход максимальному разнообразию звуковых текстур и тембров без ущерба для ясности формы. Кроме того, в отличие от большинства джазовых выступлений в те дни, они были тщательно отрепетированы. Интересно и то, что Мортон предоставляет возможность всем исполнителям сыграть приличное по продолжительности соло, не упуская из виду общее структурное единство и равновесие между соло и ансамблем.

В 1928 году Джелли Ролл Мортон переехал в Нью-Йорк и продолжил записываться, стремясь подхватить новые течения, но в душе он всегда оставался верен духу коллективной импровизации Нового Орлеана и не смог приспособиться к новому оркестровому стилю Флетчера Хендерсона и Дона Редмана. Его пластинки принимались хорошо, но до хитов им было далеко. К 1930 году его стиль уже выглядел явно устаревшим: тем не менее некоторые его композиции (скажем, Wolverine Blues) остались в ходу у передовых джазменов 30-х. Именно пьеса King Porter Stomp его авторства, сыгранная в 1935 году оркестром Бенни Гудмена в обновленной аранжировке Флетчера Хендерсона, в значительной степени ознаменовала своим появлением эпоху свинга. Кстати, авторских отчислений Мортон так и не дождался.

В новую эпоху Джелли Ролл Мортон оказался невостребован: ему даже пришлось продать бриллиант, который он из хвастовства носил на переднем зубе. В начале 30-х он поселился в Вашингтоне, где был менеджером джазового клуба (здание до сих пор сохранилось) и периодически выступал. В 1938 году в клуб заглянул фольклорист Алан Ломакс (в будущем — биограф Джелли Ролл Мортона) и обнаружил за фортепиано легенду раннего джаза. Ломакс записал для Библиотеки Конгресса восемь часов интереснейших интервью с Мортоном (они вышли на пластинке в 1948 году). Бесценное устное наследие: музыкант вспоминает свои ранние деньки в Новом Орлеане и играет на фортепиано, воссоздавая стиль многих его современников рубежа веков. Как оказалось, Джелли Ролл Мортон был еще и ранним историком джаза, прекрасным теоретиком и проницательным музыкальным аналитиком.

В период записи интервью для Алана Ломакса музыкант в своем клубе попал в потасовку и был серьезно ранен ножом в грудь и голову. Ближайшая больница «только для белых» отказалась принять его, и Джелли Ролл Мортон отправился в отдаленный госпиталь похуже. Врачи держали лед на его ранах несколько часов, но выздоровление было неполным. После этого случая пианист часто болел и стал задыхаться. В Нью-Йорке он провел новые сессии звукозаписи в 1939—1940 годах, но на три месяца попал в больницу с астмой. Джелли Ролл отправился в Калифорнию с нотами новых мелодий и с новыми договоренностями, надеясь на возрождение карьеры и благотворное влияние океанского воздуха, но болезнь взяла свое: Мортон умер 10 июля 1941 года в лос-анджелесской больнице, немного не дожив до нового всплеска интереса к новоорлеанскому джазу. Кстати, в ухудшении своего здоровья он винил исключительно проклятие вуду — в лучших ново-орлеанских традициях.

Послушать

Jelly Roll Morton. Birth Of The Hot (1995)

Victor/RCA Bluebird

Выходец из Нового Орлеана, энергичный креол Джелли Ролл Мортон был убежден, что именно он изобрел джаз. Спорное утверждение, но именно он первым показал, что музыка может быть не просто танго, регтаймом или блюзом — она может быть соединением всех компонентов, поданным под «горячим» соусом. Этот первый великий композитор джаза сначала в качестве пианиста, а потом в качестве лидера оркестра задал стандарт для музыкантов своего времени, и на этом сборнике его классики мы можем послушать, как звучал передовой танцевальный джаз 20-х. В записи разнохарактерных пьес, выпущенных лейблом Victor в 1926—1927 годах, задействованы такие легендарные исполнители, как кларнетист Джонни Доддз, барабанщик Бейби Доддз, тромбонист Кид Ори (они участвовали и в знаменитых сессиях Луи Армстронга с его Hot Five и Hot Seven). В трио с братьями Доддз лидер оркестра исполняет Mr. Jelly Lord, а также свой потрясающий и передовой по тем временам чикагский хит Wolverine Blues.

Кинг Оливер: «папа Джо»

История жизни джазового пионера Кинга Оливера — это история триумфа и трагедии. Самый заметный музыкант Нового Орлеана, руководитель знаменитого на всю страну чикагского состава, сделавшего первую значительную серию записей в истории джаза, — и одинокая смерть в бедности и безвестности. Кинг Оливер не только заменил отца Луи Армстронгу — он может уважительно называться папой всего джаза: Луи как раз и называл его «папа Джо». А еще он написал в своей автобиографии так: «Моей амбицией было играть, как он. Я все еще думаю, что без него не было бы джаза, каков он сегодня. Он сам по себе был создателем».

Сведения по поводу даты и места рождения этого человека расходятся, но наиболее вероятно, что Джозеф Натан Оливер родился 19 декабря 1884 года в Эбене, что в 50 милях от Нового Орлеана. Мальчик работал на плантациях, образования у него не было, как не наблюдалось и какого-то особенного музыкального дара. Еще до наступления нового века он переехал в Новый Орлеан, в котором можно было найти какую-нибудь работу, — проще всего было устроиться музыкантом. Джо Оливер начал осваивать тромбон, но ему посоветовали поберечь уши окружающих: он играл громко и плохо, из-за чего его часто отправляли с вечеринки домой. Он перешел на корнет, и дела, на удивление, пошли в гору.

Около 1908 года Джо Оливер состоял в нескольких марширующих оркестрах Нового Орлеана, его можно было застать в барах и кабаре района развлечений Сторивилла. Его по-прежнему громкая, но теперь уже техничная игра вызывала ажиотаж — он активно включился в развитие стиля