на десятилетия вперед. Шедевр Singin’ The Blues Луи Армстронг называл коллекционной вещью, его разучивали все трубачи, а оркестры (и черные, и белые) записывали свои версии пьесы нота в ноту.

Звуки трубы Бикса Бейдербека заворожили современников. Расс Морган, работавший с ним в оркестре Джина Голд кета, всегда вспоминал «некоторые из самых красивых нот, какие только можно услышать». Когда на концерт оркестра Пола Уайтмена с Биксом Бейдербеком попал Луи Армстронг, он отметил, как «все прелестные ноты идут сквозь него». Когда как-то раз Бикс играл с Кингом Оливером, публика аплодировала стоя, а из глаз многоопытного Оливера покатились слезы. Друг Бикса, Хоуги Кармайкл (пианист и композитор, из-под чьего пера вышли такие знаменитые стандарты, как Georgia On My Mind и Stardust) посетил клуб Lincoln Gardens примерно в 1923 году в компании парней из The Wolverines: «Оркестр Кинга Оливера был там. Это был сплошной настоящий джаз. Луи Армстронг играл на второй трубе. Он показал в улыбке свои белые зубы, когда Бикс махнул ему. Бикс сказал: «Это мой приятель». Они были друзьями — два сильнейших трубача 20-х годов. Луи играл оптимистично, открыто и виртуозно, а в игре Бикса были загадочность, красота мелодии, расслабленность.

К сожалению, великолепная игра Бикса вступила в противоречие с систематическим пьянством. Его лозунгом была фраза: «Не соси бутылку, а заливай!» Он выпивал с каждым, кто готов был поддержать; его снедала страсть к музыке (Бикс всегда носил в кармане мундштук от своего корнета), а за своим здоровьем не следил. К концу 20-х стало очевидно, что с Биксом что-то не так. Пол Уайтмен даже давал ему отпуск с сохранением зарплаты, чтобы музыкант смог поправить здоровье в реабилитационных центрах. Когда он вернулся, заметного улучшения не было, а работы было много: оркестр Уайтмена начал участвовать в еженедельном радиошоу с ограниченным временем на репетиции. Бикс был в состоянии справиться благодаря фантастическому слуху, но в октябре 1930 года прямо в эфире он встал со своего места для соло, но не смог ничего сыграть.

Когда Бикс Бейдербек ушел из оркестра Пола Уайтмена и с триумфом вернулся в родной Давенпорт, он нашел в шкафу все свои записи, которые он с гордостью отправлял домой — по-прежнему завернутые в почтовую упаковку. Для своей семьи он оставался изгоем, а путь, который он выбрал, неприемлемым. Бикс не мог избежать встреч с друзьями, пришлось выпивать с ними. Годы спустя кларнетист Пи Ви Рассел сказал: «В некотором смысле Бикс был убит своими друзьями. Бикс никому не мог отказать». Между 1929 и 1931 годами он периодически записывался, мотаясь между Давенпортом и Нью-Йорком. К 1931 году с трудом держал в руках инструмент. Последние дни он провел в доме контрабасиста Джорджа Креслова в нью-йоркском районе Квинс. Это был жаркий август, Бейдербек не мог уснуть и играл на фортепиано, потом у него случилась истерика, ему чудилось, что под кроватью спрятались два мексиканца с кинжалами. Как выяснилось, он страдал от крупозной пневмонии, которая вместе с отеком мозга стала причиной его смерти 6 августа 1931 года в возрасте 28 лет.

Хоуги Кармайкл вспоминает своего друга Бикса Бейдербека как способного очаровать джентльмена с хорошими манерами, всегда опрятного и аккуратно причесанного: да, выпить любил, но не до такой степени, а под градусом становился задумчивым. Другие пишут о его неопрятности и непомерном пьянстве вплоть до белой горячки. Человек-загадка практически сразу после кончины превратился в романтического персонажа, «юношу с трубой», музыкального мученика. Бикс Бейдербек — противовес буржуазному окружению, трагический гений, готовый на все ради любимой музыки; его называли «главным святым джаза» и даже сравнивали с Иисусом Христом. Трагический финал его жизни, к сожалению, впоследствии повторят многие музыканты, но легенда о Биксе, как и его музыка, по-прежнему поражает воображение.

Послушать

Bix Beiderbecke. Vol. 1: Singin’ The Blues (1990)

Columbia

Игру Бикса Бейдербека на корнете сравнивали с девушкой, которая говорит «да», с пробуждением в первый день весны и даже со стрельбой пулями по колоколу. Эта антология — прекрасное собрание классики Бикса Бейдербека, позволяющее убедиться в справедливости сравнений. Помимо прямого влияния на современников, этот музыкант добавил новые краски в джазовую палитру и предвосхитил новые достижения в музыке. Он обожал Бесси Смит, но проявлял интерес к таким композиторам, как Шенберг и Стравинский, и был одним из первых корнетистов, использовавших в игре вибрато, чем предвосхитил школу кул-джаза Лестера Янга и Майлза Дэвиса. Помимо хрестоматийных соло в Singin’ The Blues или I’m Cornin’ Virginia, здесь можно услышать маленький шедевр In A Mist 1927 года — единственную записанную фортепианную пьесу Бикса в исполнении самого автора. В ней явно чувствуется пристрастие Бейдербека к текучим гармониям Равеля и Дебюсси.

Луи Армстронг: заветы Сачмо 

В 1964 году хит-парады по всему миру были забиты британскими рок-группами во главе с The Beatles, а джаз уже давно вышел из разряда любимцев молодежи. Но ветеран джазовой сцены, трубач и хрипун Луи Армстронг, пребывающий в статусе живой легенды, мог позволить себе масштабные гастроли. На одном из концертов из публики раздался крик: Hello, Dolly! С каждым новым выступлением эта фраза звучала все громче и чаще. Озадаченный Луи Армстронг обернулся к своему контрабасисту Эрвеллу Шоу и спросил: что за чертовщина им нужна, какая такая Hello, Dolly? Он и сам забыл, как в том же году записал задорную безделицу под названием «Привет, куколка» для одноименного мюзикла. Пока оркестр был в туре, эта безделица каким-то образом сумела возглавить американский хит-парад.

Радио Луи Армстронг не слушал, за хит-парадами не следил, так что даже и не знал, что простенькая песенка в его исполнении спихнула с первого места саму «ливерпульскую четверку» и нарушила их тотальную четырнадцатинедельную монополию (сам он отреагировал со свойственным благодушием: приятно быть на вершине вместе с этими The Beatles!). На момент триумфа Луи Армстронгу было 62 года, и он стал старейшим артистом, занявшим первое место американского хит-парада. Он заказал ноты, разучил Hello, Dolly заново, и на первом же концерте публика приняла ее на ура. Разумеется, сыграла роль магия самой песни, но не меньшую роль в успехе сыграла личность ее исполнителя, чье обаяние и мастерство покорили мир задолго до этого, а творчество вышло далеко за рамки Hello, Dolly.

Масштаб влияния Луи Армстронга на весь американский шоу-бизнес трудно переоценить. Сила его таланта проявлялась во всем: в игре на трубе, в пении, в сочинительстве, в актерской игре. Его виртуозность остается беспрецедентной,