Хрущевская «оттепель» 60-х годов принесла кое-какие послабления и в отношении буржуазной музыки, про которую писал Сергей Довлатов: «Джаз — это восхитительный хаос, основу которого составляют доведенные до предела интуиция, вкус и чувство ансамбля». Железный занавес приоткрылся еще во время VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов лета 1957 года, на который пригласили биг-бенд Мишеля Леграна. В стране начали проводиться настоящие джазовые фестивали, появились и свои звезды: пианист Игорь Бриль, джаз-рок-группа «Арсенал» саксофониста Алексея Козлова, авангардное вильнюсское трио «Ганелин-Тарасов-Чекасин» в составе пианиста Вячеслава Ганелина, барабанщика Владимира Тарасова и саксофониста Владимира Чекасина.

В 1965 году на гибкой пластинке из журнала «Кругозор» вышла джазовая пьеса квинтета саксофониста Алексея Козлова, игравшего в кафе «Молодежное» и не принадлежавшего ни к одной официальной организации. Прорыв стал возможен благодаря энтузиазму редактора «Кругозора» Виктора Купревича (который организовал ансамбль «Джаз-балалайка» с целью делать джаз с опорой на русский фольклор) и одобрению Дмитрия Шостаковича. Классик дружил с Александром Цфасманом, уважал джаз и даже присутствовал на клубном концерте саксофониста Кэннонбола Эддерли, будучи в составе советской делегации в Сан-Франциско в 1959 году.

Советские музыканты учились джазу по пластинкам, практически не видя своих кумиров живьем, но когда они впервые оказались на международном джазовом фестивале (Варшава, 1962 год), западные коллеги удивленно подняли брови. Оказалось, за железным занавесом сложилась самобытная джазовая культура с опорой на национальные традиции: молодой трубач Андрей Товмасян с огромным успехом представил свою пьесу «Господин Великий Новгород». Доморощенных джазменов не стоит недооценивать. Обзоры пластинок с советским джазом все чаще можно встретить на западных сайтах: даже избалованная иностранная публика относится к музыке с той стороны железного занавеса со все возрастающим интересом.

Послушать

Ансамбль «Мелодия». «Лабиринт» (1974)

Мелодия

Саксофонист Георгий Арамович Гаранян из «поколения физиков» (в 60-х годах джазом увлеклись студенты технических специальностей) — подлинная легенда советского джаза, и его ансамбль «Мелодия» записал огромное количество эстрадной и джазовой музыки, которую можно услышать и на пластинках, и в кино, и в мультфильмах. «Лабиринт» — джаз-роковый эксперимент группы, состоящий из четырех многочастных композиций (пластинка не переиздавалась, потому что была сомнительна с точки зрения материала). Здесь есть и хаотическая игра на сопрано-саксофоне, как у Джона Колтрейна, и роковая гитара, и фанковый бит, и расслабленные модальные фрагменты в духе пластинок Херби Хэнкока, вышедших на Blue Note, и даже толика авангарда (без Майлза Дэвиса тоже не обошлось). В «Лабиринте» много звука, много музыки, много пространства — то сконцентрированного и сжатого, как пружина, то открытого для возможности парить. Шедевр советского джаза, доказывающий, что в годину брежневского застоя в советской музыке далеко не всегда был застой.

Джелли Ролл Мортон: «Я изобрел джаз» 

Даже самый дотошный исследователь и музыковед не назовет имени того, кто изобрел джаз. Лишь один человек не моргнув глазом присвоил это изобретение себе: пианист и лидер оркестра Джелли Ролл Мортон, который заявил, что именно он первым соединил все ключевые элементы того, что впоследствии назвали джазом. И сам термин «джаз» — тоже его. Он даже назвал точную дату своего открытия — 1902 год! Конечно, это было сказано для красного словца, ведь известно, что джаз — коллективное изобретение. Но нет сомнений и в том, что вклад Джелли Ролл Мортона в формирование нового музыкального языка колоссален — он и впрямь стоял у самых его истоков.

Его дата рождения до сих пор точно неизвестна: то ли он родился в 1890 году, то ли в 1885-м, то ли приписал себе лишних пять лет жизни, чтобы можно было с большим основанием провозглашать себя изобретателем джаза. Джелли Ролл Мортон вообще любил прихвастнуть и приукрасить факты своей биографии. Креольский мальчик Фердинанд Ламот, росший в Новом Орлеане рубежа XIX и XX веков, не мог не проникнуться музыкальным движением своей эпохи. В 10 лет он начал осваивать пианино, а к 1902 году его можно было часто застать в районе увеселительных заведений Сторивилле, где он играл французские кадрили в борделях и пользовался всеобщим уважением. Там же он и получил свое прозвище Джелли Ролл, то есть «Желейный рулетик» — в контексте Сторивилла это выражение явно носило непристойный смысл.

В Новом Орлеане в то время жили пианисты всех оттенков кожи со всего мира: испанцы, негры, французы, белые американцы — здесь всем находилась работа. Джелли Ролл Мортон чувствовал себя в этом окружении как рыба в воде. Он рассказывал о ночном клубе The Frenchman, который работал тогда, когда все остальные места были уже закрыты: «Все девчонки, которые могли выйти из своих домов, были там. Миллионеры приходили послушать своих любимых пианистов. Там не было никакой дискриминации. Все сидели за разными столами и везде, где можно было сидеть. Все группировались как хотели и были как одна большая и счастливая семья. Люди приезжали со всей страны, и часто было невозможно войти. Все шло на огромной скорости — много денег, напитки всех видов — с четырех утра до двенадцати, часа, двух или трех дня. Тогда, когда уходили пианисты, толпы уходили тоже».

Начинающий пианист жил со своей очень религиозной прабабушкой и рассказывал ей, что работает ночным сторожем на фабрике бочек. Пытливая бабушка все выяснила и выгнала внука из дома: «Она сказала мне, что я опозорил семью, и запретила мне жить в доме. Она сказала, что музыка дьявола, несомненно, приближает мою гибель, но я просто не мог оставить эту музыку». Джелли Ролл Мортон ударился в странствия, разъезжая по Луизиане, Миссисипи, Алабаме и Флориде, всюду находя себе заработок игрой на пианино и участвуя в менестрель-шоу. Впрочем, параллельно этот активный человек занимался игрой в карты и в бильярд, а также сутенерством. Используя Новый Орлеан как свою базу, он совершал вылазки в Мемфис, Сент-Луис и Канзас-Сити. Три года он вместе со своей подружкой Розой Браун провел в Чикаго. В 1915 году ноты его композиции Jelly Roll Blues стали первой опубликованной джазовой пьесой. В конце концов Джелли Ролл Мортон забрался на востоке до Нью-Йорка, а на западе до Лос-Анджелеса, куда он прибыл в 1917 году и где снискал такой успех (его танго The Crave наделало шума в Голливуде), что остался на пять лет.

В течение этих десяти лет путешествий Мортон запросто сплавлял в своей голове различные музыкальные традиции: регтайм, вокальный и инструментальный блюз, репертуар шоу менестрелей, песни полевых рабочих, религиозные гимны. И к тому же добавлял к ним популярные песни белого населения, испаноязычную музыку Карибского