На следующий день я уже настолько пришла в себя, чтосмотрела на жизнь с невероятным оптимизмом, и это в десять часов утра. Обычно вэто время я смотрю на нее с плохо скрываемым отвращением. Стас ночевал у меняпод тем предлогом, что плохие парни все еще могут иметь к нему претензии, и ужесли он спас мне жизнь, то этим подвигом заработал себе ночлег. Я не возражала,тем более что он обещал вести себя примерно, то есть не допекать меняболтовней.

В одиннадцать я поехала к Артему. Стас и Сашка увязались замной, чему я всерьез не препятствовала. Едва я вошла в кабинет Вешнякова, какон огорошил меня сообщением:

— Валя сбежал.

— Откуда? — нахмурилась я. Артем зло фыркнул иразвел руками.

— Не откуда, а просто. Нигде сукиного сына найти не можем.

— Я думала, за ним велось наблюдение, — ссиротским видом заметила я.

— Велось, но осторожничали. Ты ж сама боялась егоспугнуть.

— Короче, проворонили.

— Можно сказать и так, — не стал споритьВешняков. — Со вчерашнего дня у него работает налоговая полиция. Потомпожарных подключим, еще что-нибудь придумаем, глядишь и нароем…

— Объявим в розыск и будем ждать, — кивнула я.

Эта перспектива и Артему не понравилась, однако он предпочелне комментировать мои слова.

— Что Коля? Показания дает?

— Поначалу все больше ухмылялся. Ну, мы ему немногомозги вправили, объяснили, что в нашем городе правосудие на высоте. За убийствои попытку убийства, учитывая его биографию, он смело может рассчитывать напятнадцать лет. Парень внял и кое-чем поделился.

— Валю сдал?

— Конечно. Что ему Валя? Вале теперь надо о сохранностисобственной шкуры думать. На киллера вышли через Шестакова, и, когда тотскончался в больнице, Коле это не понравилось.

— Коля его настоящее имя?

— Нет, конечно. Шевырев Константин Иванович. Сейчаспытаемся выяснить, есть ли на нем еще грехи.

— Вряд ли он вам сам о них расскажет.

— Это точно, — не стал спорить Артем.

— Кислицын при встрече объяснил ему, что Шестаковввязался в глупую историю, вот и пострадал. Убрать его пришлось, потому чтобоялись, как бы он в бреду не сболтнул лишнего. Как я уже сказал, КонстантинуИвановичу это очень не понравилось, и он заподозрил неладное. С Шестаковым онивроде бы были друзьями, а Кислицына он терпеть не мог. Они вместе сидели ичто-то когда-то не поделили. К тому же из местных лишь Кислицын знал его влицо, вот он и поторопился избавиться от ненужного свидетеля.

— И пристрелил Кислицына.

— Ага. При нем мы обнаружили пушку. Кислицын убит какраз из нее.

— Пожадничал, значит.

— И слава богу, а то хрен бы мы его зацепили. Сидел вбаре, и что с того?

— Повезло, — согласилась я.

— С Валей они не встречались, разговаривали помобильному телефону, который передал ему Кислицын.

— То есть Вале нам предъявить нечего?

— Это нам нечего, а ребятам Тагаева вещественныедоказательства без надобности. Вот Валя и поспешил смыться.

— Найдут, — вздохнула я. — И наверняка раньшенас.

— Конечно, если знают, где искать. Хотя, может, и самвернется, если Тимур надолго в тюрьме обустроиться. К убийству девушки нашКонстантин Иванович непричастен, по крайней мере настаивает на этом, и, похоже,говорит правду. Валя был очень осторожен и хотел, чтобы убийство Тагаевапоходило на несчастный случай. Такие вещи требуют подготовки, вот киллер иготовился. Пока вдруг не узнал, что Тагаев в тюрьме. Это ему тоже непонравилось. Но жадность, как известно, плохой советчик, он не отбыл восвояси,а сидел здесь, ожидая развития событий. За тобой он, кстати, тоже приглядывал,говорит, мол, на всякий случай. И когда Валя на тебя сильно осерчал… Онпристроился у тебя на хвосте…

— А потом залез в багажник моей машины, —поддакнула я.

— Если бы не твой латыш…

— Литовец, — поправила я.

— Какая разница. В общем, если бы не он…

— Вы бы с Лялиным уже застрелились, — поддакнулая.

— Не смешно. Говорил ведь, что затея дурацкая. Впредь,надеюсь, будешь осторожнее, хотя вряд ли, горбатого могила исправит.

— Кто бы говорил, — усмехнулась я. — Опятьже, киллера поймал, премию получишь.

— Как же, раскошелятся… Хочешь смешное? — вдругспросил Артем.

— Валяй.

— Кириллов мне сегодня сказал, может, мы с Тагаевымпоторопились? Зачем ему убивать какую-то девицу, да еще самому? Надо, говорит,в этом разобраться, и побыстрее. В городе, видишь ли, нервозные настроения:арест Тагаева — удар по всем честным бизнесменам области, он ведь у них зампрезидента какой-то там ассоциации. Что скажешь?

— И вправду смешно, — покачала я головой идействительно засмеялась.

Не успела я покинуть кабинет Артема, как у меня зазвонилмобильный. Звонила Ритка.

— Он просил тебя приехать, — «просил» онапроизнесла так, что любое другое сердце замерло бы от восторга. Мое сердце кДедовым выкрутасам давно привыкло и к Риткиной мольбе тоже.

— А меня здесь нет, я в Париже.

— Чего ты дурака валяешь? — обиделась она.

— Ничего подобного. Куда послал, там и нахожусь. Такему и передай.

— По-моему, он очень переживает, и вообще… когда вамнадоест ссориться?

— Теперь никаких ссор, — заверила я. — Онменя уволил, чего нам делить?

— Что мне ему сказать?

— Что в Париже прекрасная погода.

— Достали вы меня, — пожаловалась Ритка иотключилась.

Стас с Сашкой паслись возле машины, вид у обоих былпрямо-таки счастливый, так и подмывало сказать какую-нибудь гадость. Но ясдержалась, села в машину и пригласила их садиться.

— Ну, что? — спросил Стас.

— Сегодня в 15.30 тебе надо быть здесь.

— Зачем? Я же все рассказал, подписал… пять раз,по-моему.

— Ну, милый… добрые дела наказуемы. Придется в десятыйраз все рассказать. Надеюсь, это отобьет у тебя охоту геройствовать.