– Пусть только попробуют! И мы закончим с ними до того, как отправимся к Создательнице.

Секретарь напомнил:

– Население?

– Оповестить. Приоритет сообщений обычный. Нападение Зелона, осада Пеленора, появление новых химер и разработок их магов. Поручите это тому молодому парню из третьего отдела, что занимался освещением риольской проблемы. Через час большое совещание в Изумрудном зале. Должны быть все службы. Жду доклады о ходе выполнения и свежие отчёты из Пеленора. И, чтобы их тёмные драли, пусть штаб, наконец, займётся своим делом! Выполнять!

Вставшее солнце словно вдохнуло в меня силы. Или это было утренняя порция зелья для новобранцев? Впрочем, его сейчас глотали абсолютно все. Мы спешили, чуть ли не удвоив скорость марша, стремясь добраться до города зелонцев до того, как они успеют среагировать на разрушение фортов.

Я не позволял себе думать о Маро, снова и снова ныряя в спасительный Сах и забивая себе голову формулами и рунными связями, едва только перед глазами появлялось её лицо. Выходило плохо, но я старался. Да, я уже терял Брика и Диниса, уже горел ненавистью и жаждой крови – до сих пор помнил своё наслаждение схваткой и мстительную радость от вражеских тел под ногами – но сейчас мне было гораздо тяжелее.

Тогда виновники их смертей были рядом, только подожди и они сами придут к твоему мечу. Сейчас мне тоже известно, где она погибла: под стенами Пеленора, от мечей моих сослуживцев. Мог ли я винить их? Нет! Они выполняли свой долг и не имели другого выхода. Истинные виновники их смертей вовсе не солдаты Пеленора. Нет…

Я ненавидел весь Зелон, готов был стереть его с лица земли, невзирая на обещание Велиримиды, но понимал, что моих жалких сил на это не хватит. Значит, уничтожу стольких и столько, сколько смогу.

Брик ра Тенус и Динис Тарган были друзья, она – любимой. Половиной души, как в легендах, что передала нам Велиримида. Красивые слова, много раз слышанные в обычных разговорах, затёртые частым использованием, внезапно обернулись лично для меня жуткой правдой. После гибели друзей душа болела, а сейчас я был словно сам наполовину мёртв. Видел, как солнце освещает нетронутое снежное поле, осозновал, что это красиво, но в душе это ничего не задевало. Видел глубокое синее небо, в которое мы проваливались вдвоём на скале, но чувствовал лишь горечь и боль. Мир умер, поблёк, стал ненастоящим, ненужным. Он, как бы красив и велик ни был, мне стал не нужен. Зачем он мне одному? Мне нужна только кровь врагов на мече. И не тупых, ни в чём не повинных химер, а кровь магов Зелона, истинных виновников войны или, на крайний случай, хотя бы зелонцев из приближённых к ним каст. Я знал, что Создательница не слышит обращений своих детей за пределами Гардара, но всё равно неистово молил:

– Велиримида, милостивая создательница! Ты сама была когда-то человеком и знаешь боль утраты. Я прошу малого. Достойного боя для меня. Сотен врагов. Мести. Цена неважна. Я отдам всё до дна.

Меня толкнули:

– Что там шепчешь, маг? Дыхание береги. Смена!

Я покосился на старшего лейтенанта, послушно свернул к Скорпу, но сделав всего несколько шагов, всё же заговорил. Правда, по другой, не связанной с его вопросом, причине:

– Дошли. Город впереди.

– Отряд, стой, – скомандовал Самор, черты лица заострились, а голос казался холодней снега под ногами. – Сержант, почему нет доклада от передового дозора?

Тот обернулся, в голосе обида:

– Чисто, тонму старший лейтенант! Небольшой лес. Просматривается насквозь.

Командир давильщиков недоверчиво спросил уже у меня, сверля взглядом:

– Уверен?

Оценив поведение нитей заклинания, кивнул:

– За лесом понижение рельефа. Город внизу в ложбине. Плотная застройка и люди.

Командир давильщиков выделил голосом:

– Люди?

Я снова кивнул:

– Так точно.

Спустя четверть часа мы осматривали через воздушные линзы Ока поселение врагов из этого голого, лишённого листвы леска. Город разительно отличался от привычного мне вида. Одно дело читать мемуары и совсем другое – видеть своими глазами полное отсутствие стены. Нет, такое я тоже видел, взять хотя бы пригород Пеленора, но здесь не было сердца города: замка, форта – словом, укрепления, где жители могли бы укрыться от врага. Впрочем, у них никогда и не было в этом нужды: эти земли не знали прорывов тёмных, а случись такое, то их встретили бы здесь с раскрытыми объятиями.

Сам город расползся по всей ложбине сотнями одноэтажных зданий без единого плана и стиля. Так – скопища разномастных построек, в которых с трудом можно выделить кварталы с узкими и петляющими дорогами между ними. Лишь центр выглядел более-менее привычно. Там здания выделялись и размером, и видом, наличествовала даже площадь – центр жизни города. Именно там во время прошлой войны располагались ферма химер и некромастерская. Похоже, они и сейчас были восстановлены на том же месте: вон то широкое здание и приземистое через две постройки от него. То, перед которым выделялись на тёмном фоне площади белые ряды. Непонятно, что это… Некроголемы, припорошённые снегом? Многовато, схватка могла затянуться.

Я ещё раз обвёл Оком город, подмечая ещё одну деталь, отличную от Гардара: на востоке, за крайними домами не было кладбища. Зачем оно тем, кто своих мёртвых превращает в рабочих? И солдат… Всем казалось, что последнее сражение у Пеленора вбило в их головы бессмысленность сражений с Гардаром. Как выяснилось, мы ошиблись. Пусть. Они тоже ошиблись, решив, что победят и это снова сойдёт им с рук. Не тогда, когда у одного упёртого мага исчезла половина души.

Увидев всё, что мне было нужно, я вернулся на десять шагов вглубь леса, под прикрытие стволов. Наконец и остальные офицеры нашего отряда закончили осмотр, собрались рядом со мной, переглянулись, Лариг кивнул и, шагнув вперёд, снял шлем, оставшись в подшлемнике и повысил голос, чтобы его услышали все солдаты:

– Отряд, снять шлемы!

Оглядев открывшие лица бойцов, продолжил:

– Тонму солдаты и сержанты, наступил момент, которого мы так ждали, ради которого и ступили на эту тёмную землю. Момент мести. Там, внизу, город врагов, что пришли на нашу землю и принесли на неё разрушение и смерть. Но мы не они. Нам не нужны бессмысленные смерти тех, что в Зелоне и рта открыть не смеет без приказа. Мы – гардарцы. Мы разрушим то, что представляет для зелонцев настоящую ценность – производства. Сотрём с лица земли то, что рождает этих проклятых химер.

Солдаты слушали, прислонившись к стволам деревьев, слившись с ними, не издавая и звука. Даже я замер, глядя в спину Ларига и вслушивался. Я и подумать не мог, что мой сверстник, к постоянному присутствию которого в своём хране я привык, может раз за разом простыми словами вдохнуть уверенность в бойцов или увлечь их за собой, как сделал это у разрушенного Страта.