— Ты уверена? — спросил взволнованный отец.

— Так мне Аран сказал.

Я немного помялась, а потом подумала, что отец может действительно помочь. Удивительно, как я раньше с ним об этом не поговорила. Рассказала правду.

— Лир, конечно же, ничего не знает.

— Даже не подозревает, — созналась я.

— Рекомендую воспользоваться советом хранителя Заповедной рощи — подтолкнуть Лира к верному решению. Мне волшебник рекомендовал рассказать о дайари, и в итоге я обрел дочь.

— Маму он спасти не смог.

— Зато поможет тебе.

Отец притянул меня к себе, обнял и поцеловал в волосы.

— Я по ней очень сильно скучаю, Ари. И правда счастлив, что есть ты. У меня для тебя подарок, — неожиданно закончил он.

Вытащил маленький мешочек из кармана, вынул из него тонкую цепочку со сверкающей золотой каплей-кулоном.

— В нем часть моей силы, Ари. Возможно, тебе и не пригодится, когда отправишься искать источник силы, но так мне будет спокойнее. Арану и твоим сестрам я подарил такие же при рождении, а тебе… пока восстановил магию полностью…

— Папа… — растерялась я.

— Здесь спрятан чистый свет. Он может излечить, восстановить силы, спасти тебя даже на краю гибели. Возьми. Как только используешь, он наполнится новой силой. Правда, не сразу, а спустя некоторое время.

Я крепко обняла его, а кулон сразу же надела на шею, решив с ним не расставаться.

— Иди к мужу, он тебя наверняка заждался.

— Отец, когда мы отправимся в Серебряный город, вы справитесь без нас?

— Постараемся, Ари. У каждого свой путь. Я, например, придерживаюсь мнения, что битвы — не для женщин, а твоих сестер это мало волнует. Но на сердце теперь спокойнее. Силадерь ждет ребенка. Тир и я убедим Эридейле остаться с ней и Даринель. Переживать за вас всех… Дети не должны умирать раньше родителей. Это слишком больно.

Я погладила его по щеке, и мы распрощались. Лир откликнулся мгновенно. И стоило открыть дверь в наши покои, как я увидела его, зажигающего свечи. Усмехнулась. Кому-то явно хотелось романтики, раз не использовалась даже магия.

— Дверь закрой на ключ. Хотя, думаю, нас вряд ли кто-то побеспокоит.

Лир убрал огниво, повернулся и мечтательно оглядел меня с ног до головы. Сел на кровать, и меня охватила дрожь от его сияющего, особо притягательного в свете мерцающих свечей, взгляда.

— Раздевайся.

— Что?

— А может, я все эти месяцы представлял, как ты снимаешь передо мной одежду?

Я глупо моргнула и рассмеялась, осторожно снимая обувь. То ли он шутил, то ли говорил всерьез, сейчас уловить было сложно.

Казалось, воздух между нами становился гуще, ощутимее, наполнялся желанием и предвкушением.

— Помочь не хочешь?

Я подошла к Лиру и тот провел руками от колен до талии, стянул платье.

— Иди ко мне, — сказал он, увлекая меня на постель.

Отказываться я не стала. Нашла его губы и позволила себе в очередной раз раствориться в безумии. Последняя здравая мысль, которая мелькнула в голове: интересно, мы хотя бы через пару дней выберемся из спальни или так и останемся наслаждаться любовью?

Ночь выдалась бессонной, чего и следовало ожидать. Мы с Лиром дорвались друг до друга, словно пытались отдать все, что задолжали за время разлуки. И как я жила без этого мужчины? Сейчас и представить невозможно!

Мы спустились к вечеру, обнаружив Эрана и Даринель возле камина. Отец пил вино, а дриада укачивала Рина. Мальчишка плакал и отказывался засыпать, но, убаюканный колыбельной, вскоре сдался. Ее, как ни странно, пел Рокот. У драконов дети рождались нечасто, долго вынашивались, поэтому берегли они их особенно сильно. И я часто замечала, как то Молния сидела с Рином, то Рокот его попросту у нее отбирал и начинал укачивать или строить малышу смешные рожицы.

Мы поздоровались, обрадовавшись умиротворенной картине.

— Где остальные? — поинтересовался Лир, забирая у Рокота Ринуреля.

Малыш пленил и моего мага. Даринель иногда подшучивала, что близкие так тянутся к мальчишке, что скоро начнут создавать очередь.

— Тир и Эридейле отправились с Молнией и Громом в Снежное королевство, — ответила Даринель. — Силадерь и Сирин наверху. Они спускались пообедать, а потом отправились в спальню. Твои родные, Ари, вернулись в море, обещали на днях заглянуть.

— А мой дядя? — спросил Лир, слегка покачивая Рина и улыбаясь.

— Ушел с лешим и водяным. Сказал, чтобы мы не волновались и не ждали к ужину, — ответил мой отец.

— Мне почему-то кажется, вскоре все переместятся сюда. Мы решили открыть подарки все вместе. Правда, кое-кто не удержался.

Даринель покосилась на моего отца и улыбнулась. Он погладил на пальце колечко исполнения мелких желаний.

— Что ты загадал в первый раз? — спросила я.

— Лимонад, — рассмеялся он. — Лир так много о нем рассказывал, решил попробовать.

Мой маг хмыкнул, покосился на меня. Я лениво растянулась возле камина рядом с отцом, наблюдая за спящим у Лира на руках Рином.

Они хорошо смотрелись вместе, вызывая в моем сердце прилив нежности.

С четверть часа мы бездельничали и болтали о пустяках, а потом стали подтягиваться остальные.

Еду в этот раз снова принесли из дворца эльфов. И вскоре после ужина родные принялись распаковывать подарки. Я потянулась и за своими, оказывается, друзья тоже приготовили их и сложили под той же елкой. От драконов получила чудесные украшения из серебра и сапфиров, эльфы подарили потрясающе красивые платья, Даринель — музыкальную шкатулку, а Лир — какой-то невероятный комплект из горного хрусталя, отделанный серебром.

— Когда ты успел-то? — поразилась я.

Пожал плечами и загадочно улыбнулся. Я долгими вечерами вышивала ему тунику, которую он сейчас и примерил.

— Главный подарок тебя ждет наверху, — заметил Лир.

— Еще один?

— А ты возражаешь?

Удивленно уставилась на моего мага.

— Не хочешь подняться и посмотреть?

— Составишь компанию? Если мы сейчас сбежим, нас поймут.

В спальне Лир открыл ящик комода, достал что-то, завернутое в легкую ткань. Я изнывала от любопытства, расположившись на кровати.

Лир уселся рядом, обнял меня за плечи и протянул сверток.

— Надеюсь, тебе понравится, дайари. Открывай, — подбодрил он, заметив мою нерешительность.

Я развернула сверток… и замерла. На листе бумаги была нарисована моя мама, сидящая на камне. Вокруг него бились и играли пенные волны. Сине-зеленые чешуйки на хвосте русалки сверкали на солнце, волосы развевал ветер, а глаза, наполненные радостью, смотрели вдаль.