ему развернуться! Ты только помешаешь! — она была более чем уверена, что именно им сейчас вмешиваться не стоит.

Просто женское чувство, с которым порой туго у Эрнандес.

На экране домофона три латиноса и один белый действительно принялись что-то экспрессивно доказывать друг другу. Белый держал в правой руке швабру, опираясь на неё, как на посох.

— Мать, — Айя вздохнула глубоко, серьезно и по-стариковски. — Признайся себе честно. Твой бывший — боец или мажор? И если второе, с чего Рыжему его бояться? НОВОМУ Рыжему?

Ей не очень хотелось трепать языком в этот момент, но если не объяснить…

Ана, вдевшись наконец в штаны, прислушиваться к голосу разума не стала и не ответила, заметавшись по небольшой квартире в поисках своего топа.

— Раз ты так немногословна, то вот тебе расклад на пальцах, — не смутилась латиноамериканка. — Рыжий — тип старой закваски. Ему не нужна девчонка, чтобы хвосты заносить. Вернее, не так. Ему ты нужна не затем, чтоб его же защищала. Чё, не шаришь? Не должна баба соваться под руку в мужских делах! Он же первый раз в жизни берёт на себя ответственность за другого человека! Настолько. Не мешай, а? Ты чё, не видишь, как он меняется? Ну нахрена лезть под руку?! Ты же хочешь не дать ему быть героем!

Куда яснее?

Можно было бы добавить, что прямо сейчас жизни одноклассника ничего не угрожает — светлое время суток, людное место. Но кое-кто явно не готов слушать ушами, так чего зря воздух сотрясать.

— Слишком громко сказано насчёт кто кому нужен. И он натурал, — с усилием выдавила из себя Эрнандес.

Было видно: баскетболистка здорово сдерживается, чтобы не выпустить на волю эмоции.

— Это неважно, — отмахнулась Мартинес. — Ты просто не дашь ему расти как мужику, если сама сейчас туда попрёшься. Непонятно?! Он ломает себя старого! Выбивает из себя слюнтяйство! Не мешай! Лучше получить по морде, чем тебя спасёт твоя девка!

— Я не его девка! — без паузы огрызнулась подруга.

Айя отлично видела, что Рыжий почти всё последнее время делает над собой кое-какие усилия. Их смысл лично она поняла только сейчас — но вовремя.

А если прибавить тот вариант, что он, возможно, готовится на одну из лун или планету третьей категории, то все действия одноклассника вообще идеально ложились в схему самоподготовки.

Возможно, жёстко проигрывать тоже надо уметь. Как тогда перед входом в школу.

— Они же его… — Ана наконец нашла и верх одежды.

Чтобы тут же зависнуть: то, что вечером и ночью годилось для клуба, для выяснения отношений на улице в данный момент не подходило никак.

— Дай свою майку! — она требовательно протянула руку.

— На, — та равнодушно дала комок белой ткани. — Только тебе не поможет: твои буфера по бокам висеть будут — планка на тебя маловата. Не для твоих сисек покупалось, увы.

Или всё же сказать ей вслух, что ли? Рыжему в самое ближайшее время предстоят не один и не два подобных выхода — больно уж интересную дорогу он себе выбрал.

Заочно такой опыт не приобретается.

С мажористым бывшим Эрнандес Рыжий сейчас получит толику практики с гораздо меньшими рисками, чем ему же вскоре придётся столкнуться в школе с теми же хань, когда настанет пора отстаивать своё новое место в иерархии.

— Б**. — Эрнандес не послушалась, сделала по-своему и слова хозяйки майки тут же подтвердились.

Молочные железы, доставляющие баскетболистке изрядно хлопот в спорте, предсказуемо поспешили выбраться за пределы одежды и отправились в свободное плавание по бокам вертикальной полоски ткани.

Айя еле удержалась, чтобы не заржать:

— Сказать, на что похоже?

Ана сверкнула глазами и метнулась к единственному шкафу для одежды в квартире.

На пол полетели пара плащей (один мужской), допотопные брюки взрослого мужика, ещё что-то, настолько же непотребное.

— С*ка, да что ж такое. Ничего даже мало-мальски подходящего. Что-то же его мать должна была носить. Бл*, да что за склад дерьма.

— Смотри туда! — Мартинес забросила в рот последний кусок пиццы со своей тарелки и указала на домофон. — Щас самое интересное будет. Что-то беседа не задалась.

Лично она собиралась подстраховать нового товарища на том этапе, когда их помощь ему действительно будет необходима. К сожалению, лучшая подруга логикой сейчас не оперировала.

Рыжий вовсю орудовал на экране своим орудием труда (тавтология), а по лицу одного из его собеседников текла кровь.

Эрнандес, не прекращая материться, завернулась в ближайший к ней мужской плащ и рванула на улицу, в чём была.

Айя, активировав нужные расширения, перехватила её у двери и завозилась, не пуская на улицу:

— Не лезь сейчас ему под руку! Он мне тоже уже не чужой, но я же сижу! Будет проигрывать или надо будет отмазать — тогда полезем! Второй этаж, пять сек ходу!

Ана потеряла мгновение, раздумывая — ударить или нет.

Мартинес использовала эту заминку и подняла брыкающуюся Эрнандес в воздух, чтобы затем отнести в комнату:

— Ты сейчас хочешь помешать мужику быть мужиком! Выйдем через полминуты, вместе! — она забивала слова, словно сваи. — Только сиськи прикрой чем-нибудь, дура!

В отличие от Аны, Айя была не единственным ребёнком в семье и от братьев знала: когда приходится разбираться в присутствии дамы, это всегда тяжелее, чем наедине.

Мужская часть семьи Мартинес, в отличие от подруги, по старинке полагала: мордобои — не женское дело. А нынешние концентраторы и импланты нужно использовать не для уравнивания полов физически, a в более традиционных целях.

Сама Мартинес, впрочем, семейному правилу женственности следовала не всегда; но Рыжему нужно очень быстро учиться и выигрывать, и проигрывать, и один на один, и один против толпы. Особенно с учётом того, что перспектива шахтёрской планеты становится всё сильнее — с его-то текущим анамнезом!

* * *

На улице даже с моим не шикарным зрением становится понятно, кто именно звонил ко мне в дверь.

— Чего хотели? — подхожу к трём латиносам, бурно общающимся возле красной спортивной машины.

На какое-то мгновение они подвисают, оборачиваясь на меня.

— Вы мне в дверь только что звонили. Я спустился. Чего надо?

Один из них порывается что-то сказать, но его удерживает второй:

— У тебя сейчас кое-кто из наших. Ждём здесь через минуту. Бегом.

Интересно, кто из них — бывший Эрнандес?

— Мне нужна Ана. Что она у тебя делала? — прорезается первый.

Значит, всё-таки он.

— Это всё? — в этом месте развалиться повальяжнее, опираясь на швабру. — Машину не помыть? Ботинки не почистить?

— Быстро сделал так, чтоб Ана через секунду была здесь, — шипит покинутый бойфренд. — Если хочешь ещё немного пожить.

— Действуй, —