дама порывалась одежду купить. С благими намерениями.

— Хм. Можно было бы поревновать, чтоб ты в тонусе остался, но пока нет причины. Что за дама? С чего такая забота о тебе? — Мартинес задумчиво накручивает на палец локон. — Или закатить сцену, а, Рыжий? У тебя же ещё не было сцен ревности от латиноамериканок?

— Я участвую. — Эрнандес с видом школьницы-первоклассницы поднимает вверх руку, затем дублирует вопрос подруги. — Виктор, тебе когда-нибудь закатывали сцену латиноамериканки, ещё и две за раз? Чтоб не расслаблялся?

— Вы у меня вообще первые испаноговорящие, не то что со сценами ревности. Но подозреваю, что лучше не надо.

— Шарит, — Мартинес оставляет мою руку в покое.

— А почему ты сказала, что нет причины ревновать?

— Одежду на тебе вижу, — пожимает плечами одноклассница равнодушно. — А единственный на всю твою хату шкаф она, — кивок на баскетболистку, — сегодня на пол вытряхнула, когда искала, чем бы сиськи прикрыть перед полицией.

— Не понял.

— В шкафу одежды тоже не было; новой, по крайней мере.

— Там вообще одежды не было, — ворчит Эрнандес недовольно. — Это не одежда. Что угодно, но не одежда; извини, Седьков. Я бы своей собаке в будку отнесла и постелила.

Тут начинает веселиться Мартинес. Отсмеявшись, продолжает:

— Получается, эту даму, которая хотела взять над тобой шефство, ты сбрил. Ну у тебя одежды в итоге не прибавилось! Чё, не соображаешь?

— А-а-а.

В этот момент подъезжает такси.

Я открываю рот, чтобы напомнить: вопрос не решён.

Подруги, переглянувшись, кивают друг другу.

Эрнандес открывает заднюю дверь. Мартинес с силой наклоняет меня вперёд головой. Эрнандес буквально вносит в салон пинком сзади.

* * *

— Прости, не было времени спорить, — Айя фальшиво изобразила извинения уже внутри салона.

В следующий момент, входя в женский образ, она подхватила Седькова под руку и прижалась к нему сбоку.

Подруга с противоположной стороны сделала то же самое.

— Первый раз так, — прислушиваясь к себе, признался Рыжий честно. — Даже не могу описать словами, что чувствую. Вы поняли, о чём я.

Вообще-то, его нынешние ощущения очень хорошо могла перечислить и сама Мартинес — приложения на что?

Но не все вещи нужно говорить вслух, особенно при водителе такси.

— Рыжий, а кроме шуток. — Она сейчас впервые пожалела, что он натурал (невозможно общаться без звука). — Давай всё-таки попытаемся сформулировать?

— Что?

— Формат отношений. Не гогочи, как конь! Я серьёзно!

— Мне всё очень нравится. Весьма дорожу моментом, — он аккуратно подбирал слова, не прекращая смеяться. — Но я отлично понимаю, что это всё — благотворительность с вашей стороны. Мне вам нечего предложить кроме койки, душа, кухни и своей компании. При этом есть опасность: могу к вам привязаться.

— Нормальное предложение, чё, — абсолютно искренне ответила Мартинес.

— Адекватное и трезвое. — Добавила Эрнандес. — Мы тебе говорили с самого начала, ты прослушал: мы тоже адекватные. Кстати, не знаю, как ты, а я бы хотела эту пару недель совместного общежития использовать для обкатки темы. По максимуму.

— Какой темы?! — Седьков слегка напрягся.

Айя вздохнула и цапнула его за самое интересное место штанов, чуть сжимая пальцы: пусть лучше переключит внимание на что-нибудь полезное (ну или приятное):

— Ты собираешься выигрывать чемпионат по киберу? Или это была голая декларация, чтобы в школе подольше продержаться?

— Реально собираюсь. — Рыжий даже слегка обиделся. — Я вообще немного чего могу тут — было бы глупо такой толстый шанс не выдоить по полной!

— Ну вот это и будет нашей совместной темой. Считаю тебя своей инвестицией на этом поприще. Нашей инвестицией, — она быстро поправилась под сверкнувшим взглядом подруги.

— Да без проблем, — одноклассник явно не успевал за ними мыслями, потому озадачился, переваривая. — Но какой ваш план на эту тему?

— Молодец. — Айя коротко коснулась губами его шеи. — Первое — делаем план подготовки, два раздела. Ты — как участник, а мы — ставки и бабло, которые можно качнуть в процессе. Потом объединяем два плана в один и согласовываем по пунктам.

— В том числе на договорных играх, — не стала ничего скрывать и Эрнандес. — Но не в ущерб твоему личному рейтингу: мы понимаем приоритеты.

Седьков, сидевший посередине, вертел головой в обе стороны, не успевая переключаться с одной из них на другую.

— Так, пауза. — Мартинес, внимательно наблюдавшая за товарищем, решила не частить. — Сейчас создам группу на троих, там всё будем письменно фиксировать. И для памяти, и для порядка.

— Никогда не был под управлением женщин, — заметил Седьков.

— Пха-ха-ха, а лет тебе сколько? — мгновенно отозвались подруги. — Ты же согласен?

— Было бы тупостью утверждать обратное.

* * *

Возле школы Рыжий придирчиво записал в свой блокнот на концентраторе стоимость такси.

Ана порывалась что-то сказать и уже набрала воздух, но её опередила Мартинес:

— Зачем? — оценив мимику товарища, она тут же добавила. — Я просто интересуюсь, любопытно. Без претензий.

— У меня сейчас ничего нет в сравнении с вами, — простенько пояснил однрклассник. — Но есть свои правила. Ещё есть мнение: если вести запись, кому сколько должен, мозги шевелятся лучше. Ответ на твой вопрос: для самодисциплины.

— Рыжий, ты просто прорвись! — попросила Эрнандес, приобнимая его за плечо. — Это уже будет самым лучшим, что ты можешь сделать.

— Да, просто разгреби свои кучи. Мутных перспектив. — Вздохнула Мартинес, без затей хлопая парня по заднице. — А там мы верим: за тобой не заржавеет.

— Блин. Вы заметили, что очень тонко сейчас манипулируете?

— Чем?!

— Кредитом доверия. — Во взгляде товарища на мгновение скользнул кто-то взрослый и уставший. — У меня теперь и соскочить вариантов нет. Хм, технично.

— Женская манипуляция — единственный бесперебойный источник влияния на мужика, — Айя не стала себе отказывать в мелких желаниях и снова хлопнула Седькова пониже спины. — Сейчас, конечно, уже можно и в лоб дать — слава концентраторам и имплантам. Но в принципе… Скажем, манипуляция вдлинную перспективнее.

Учащиеся старшей школы, стоявшие перед воротами, наблюдали за приближением странной троицы удивленными взглядами.

Латиноамериканки обменялись нечитаемыми для других фразами в чате, после чего замедлили шаг, демонстративно игнорируя всех вокруг.

Рыжий, несмотря на плохое зрение, на каком-то этапе возбудился:

— Дамы, тысяча извинений. Небольшое дело.

Мартинес, быстро проследив взгляд одноклассника через расширение, в привате объяснила всё подруге за половину секунды, а вслух сказала:

— Рюкзак давай. Подержим — мешаться за спиной не будет.

На глазах у всей параллели баскетболистка взяла рюкзак Седькова, а её подруга притянула Рыжего за затылок и на секунду прижалась лбом ко лбу:

— Давай. — Потом отстранилась и буднично объявила присутствующим. — Ставка! Сейчас Лысому будет больно и стыдно. Исполнитель — понятно кто. Тысяча! Нюанс: Рашид сейчас потеряет или бабло, или пункты внутреннего рейтинга.