Кассандр вскочил со скамьи, выплеснул на одном дыхании всё наболевшее, будоражащее его душу.

– А ты, отец, пойми, что с приходом к власти в государстве Полиперхонта будет начато гонение на весь наш род, и то, что было достигнуто тобой с таким трудом, разрушится в одночасье. Полиперхонт будет отстаивать интересы царского дома. Как ты можешь рекомендовать его регентом, ведь он – сторонник твоего злейшего врага Олимпиады?..

Антипатр жестом приказал сыну сесть и постарался убедить его в правильности своего решения, которое далось ему с большим трудом.

– Да, я никогда не любил и не поддерживал Олимпиаду, но я никогда бы не смог причинить ей вреда. Она – царица, жена Филиппа и мать Александра!.. И ты не должен забывать об этом. Я не хочу, чтобы ты стал палачом царского рода.

Кассандр нахмурился, на его лбу обозначилась упрямая складка. С нескрываемым раздражением он произнес.

– Отец, ты собираешься всё повернуть вспять, не думая совершенно о будущем. Полиперхонт слишком стар, чтобы наладить дела в государстве. Ему скоро семьдесят!.. Да и недалек он, слишком слабый политик, чтобы управлять огромным государством. Ему и Македония не по плечу.

По выражению лица Антипатра Кассандр видел, что отец глубоко переживает каждое сказанное слово. Антипатр поднял глаза на разгневанного, измученного обидой сына и, глубоко вздохнув, мягко, по-отцовски нежно посоветовал.

– Всему свое время. Главное, не торопись. У тебя впереди много времени. Ты молод, и сможешь прийти к власти сам, доказав чего ты достоин делом. Совсем скоро Полиперхонт докажет свою несостоятельность как регент, – и тебя поддержат гарнизоны в Греции и олигархи, многие из которых мои, а значит и твои сторонники. Главное, дождись удобного, своего момента.

И вот теперь отец умирал, а сын сидел на той же скамье в перистиле, освещенном последними лучами заходящего солнца, а напротив него вместо отца сидел ненавистный Полиперхонт, который неотлучно находился при умирающем, несмотря на косые взгляды его сыновей.

Полиперхонт молчал, настороженно, изредка поглядывал на братьев, отчетливо сознавая, что они не скажут ему ни слова, даже если молчать придется до утра, поэтому решил заговорить первым, не без внутренней борьбы.

– В такие минуты, как теперь, надо подумать о будущем, – эти слова были обращены к Кассандру.

Кассандр скользнул взглядом по постылому лицу, с трудом скрывая ненависть, ничего не ответил, про себя подумал. «Напрасно ты надеешься, что я ограничусь хилиархией и стану под твое начало, жалкий старик. Я намного хитрее, умнее и образованнее тебя. Верховная должность в государстве будет моей, чего бы мне это ни стоило. Я найду достаточно всесильных приверженцев и с ними к делу уничтожения Полиперхонта приступлю незамедлительно. Я нанесу тебе удар, подлый старик, не в Македонии, а извне.»

В этот момент Кассандр имел вид человека вдруг разочаровавшегося во всем. Бросая злобные взгляды на Полиперхонта, он продолжал убеждать себя.

«Есть еще время. Есть еще время. И надо не упустить его. Всё это отец совершил в старческом слабоумии. Я только сейчас понял, что отец был болен давно. Моя обязанность срочно исправить его ошибку. Не допустить величайшей несправедливости. К власти в Македонии должен придти род Антипатра!..»

Из покоев Антипатра вышел лекарь. По его виду братья поняли, что роковая минута неотвратимо приближается.

Египтянин возвел кверху глаза, выразительным жестом дал понять, что пришло время прощаться с отцом.

«Какая ужасная минута!» – подумал Кассандр, подходя к ложу отца.

Вслед за ним подошли остальные семь братьев.

– Как жаль, что рядом с нами нет наших сестер. Ни Филы, ни Никеи, ни Эвридики!.. – проговорил печально Иолла.

– Всё произошло так неожиданно! – вздохнул Архия.

– 0 боги, пожалейте нашего отца! – разрыдался Перилай.

– Что с нами теперь будет! – воскликнул Никанор.

Когда братья окружили ложе отца, Антипатр посмотрел на них тем взглядом, смысл и значение которого невозможно было понять.

Седая львиная голова Антипатра лежала на подушках. Некогда властный взгляд, заставлявший многих трепетать, был холодным и безучастным.

Никанор нежно и осторожно дотронулся до руки отца.

Страдальческая улыбка исказила лицо Антипатра. Он обвел взглядом сыновей и, собрав последние силы, еле слышным шепотом произнес:

– Вы должны всегда быть вместе, поддерживать друг друга. Помните об этом!..

Вдруг лицо и тело Антипатра содрогнулись.

Вскоре яркий свет светильников осветил бледное, застывшее лицо, тяжелые, некогда сильные руки.

Кассандр посмотрел на братьев. Страх перед свершившимся, исказивший его мужественное, суровой красотой облеченное лицо, выдавал сильное душевное потрясение. По лицам сыновей текли слезы.

Полиперхонт, наткнувшись на взгляд Кассандра, попятился к двери и тихо удалился. Глядя вслед ушедшему, Кассандр сквозь зубы произнес:

– Успевают только те, кто подл и гадок. На этом свете побеждают хитрые и злые. Скоро придет мое время, Полиперхонт. И я выскажу тебе всё, всё…

Он поднял на братьев задумчивый, исполненный решимости взгляд.

– Отец прав. Мы должны быть все вместе. В этом будет наша сила и спасение.

Плач и вопли стояли над Пеллой.

Высокое пламя погребального костра медленно таяло в кровавом свете вечерней зари. Сыновья Антипатра, его друзья и воины-ветераны стояли перед костром в суровом молчании.

Военачальники молчали, но с одного взгляда понимали друг друга. Регентом должен быть избран Полиперхонт.

Известие о смерти Антипатра распространилось по Македонии с необычайной быстротой.

Македония была взбудоражена. Нет, не печаль по умершему, но тревога за будущее охватила всех.

Вся военная знать и македонские воины были единодушны в назначении регентом Полиперхонта. Они видели его при Гранике, при Иссе рядом с великим Александром и помнили об этом. А старший сыночек покойного отсиживался в это время в мирной Пелле. Да и ходят упорные слухи, что Кассандр и Иолла повинны в смерти царя.

Медлить было нельзя. Кассандр умен, коварен и изворотлив. Надо немедленно избрать регентом Полиперхонта. Армии другого регента не нужно. Да и сам Антипатр незадолго до смерти рекомендовал кандидатуру Полиперхонта.

Вскоре войско единогласно провозгласило Полиперхонта регентом.

Новый регент своим возвышением несомненно был обязан Антипатру. Но уже через несколько дней после торжественного погребения предал его и стал злейшим врагом его семейства.

Траур по случаю смерти отца послужил братьям предлогом для того, чтобы удалиться со своими друзьями от двора и отправиться в окрестности Пеллы в свой дом, находящийся в лесной глуши. Вместе с ними выехали их ближайшие надежные друзья.