— ‎Лапать? — удивился он. Я почувствовала, как перина прогнулась сильнее, хищник подался ко мне, угрожающе спросив: — Разве же я тебя лапал?

Тон его мне не понравился, и я совершила ошибку. Фатальную.

Зачем-то подскочила на постели, решив, что если встану, то буду в безопасности.

Только когда летела вниз, схваченная за лодыжку, поняла, что нужно было рыпаться назад, а не вверх.

— Я разве делал так?

Наглая ладонь прошлась по боку, огладив бедро.

— Или так?

Та же ладонь поднялась по животу, собирая ткань складками, погладила и сжала грудь.

— А может быть…

Подушка мне под руку попала совершенно случайно, но как нельзя кстати. Раяр еще не перестал меня мять, бесстрашно нависая сверху, а подушка уже огрела его по уху.

— Яна!

И еще разочек.

Обезоружили меня до обидного быстро, но я не отчаивалась и, пока он вырывал подушку из моих рук, успела вывернуться и даже свалиться на пол.

Коленки, конечно, опять отбила, но зато на свободу вырвалась.

— Поиграем? — хмыкнул мой кошмар с кровати.

— ‎Что значит «поиграем»? — возмутилась я, но его уже нигде не было. В смысле, из комнаты он исчез.

Дверь, ведущая в коридор, зловеще щелкнула и медленно открылась.

— Поиграем, — пробормотала, поежившись, — буду я за ним по всему замку гоняться, как же.

— ‎Ты не правильно поняла правила игры, — с улыбкой раздалось за моей спиной.

Я даже не вздрогнула, успела просечь фишку и поняла, что мой кошмар просто очень любит подкрадываться сзади.

— И что же я не поняла? — спросила хмуро, а сама стояла и жалела о том, что сунулась к нему ночью. Ну не мог разве мой вопрос утра подождать? Не такой уж он и важный, чтобы рисковать собой любимой.

— ‎Твоя задача убегать.

— ‎Моя задача спать. Яна устала, Яна хочет баиньки, а всякие извращенцы с сомнительными предложениями могут сами за собой по замку побегать.

Высказалась, в кроватку забралась, под одеялко залезла, подушку обняла и блаженно закрыла глаза, оставив Раяра стоять и офигевать от моей наглости.

— Это моя постель…

— ‎Я в курсе, но дверь в мою спальню ты запер, а дверь из коридора в свою спальню заперла я. Изнутри, — зарывшись носом в подушку, полной грудью вдохнула тонкий, едва уловимый запах. Так пах мой кошмар, и меня это очень устраивало, — к тому же Дося меня сегодня обратно уже не пустит.

Потрясенная тишина в комнате продержалась недолго. Раяр хмыкнул.

И — кто бы мог подумать — полез в постель, следом. Отвоевал часть одеяла, сдвинул меня к краю, несмотря на то, что места и так было достаточно, и вроде как приготовился спать.

Никаких попыток выкинуть меня из постели и навязать эту свою игру, или требований прекратить эксплуатировать его кровать и возвращаться восвояси, просто взял и молча лег. И все.

Ожидая подвоха, я опасливо обернулась, ожидаемо ничего не увидела, но на вопрос нарвалась.

— Что?

— ‎Ссспать будем?

— ‎А у тебя есть идеи получше? — оживился он. — Какие-нибудь предложения?

— ‎Нет-нет, спать — это замечательно! — поспешно заверила его я, быстро отвернувшись, трусливо натягивая одеяло на голову и жмурясь.

Разочарованно вздохнув, мой кошмар завозился на кровати, кажется, поворачиваясь ко мне спиной.

Почему-то после этого я решила, что смогу теперь спать спокойно… и вот не то, чтобы я очень сильно ошибалась. Выспалась-то очень даже хорошо, но утром проснулась от ноющей боли и долго не могла понять, что это за ужас присосался к моему животу.

Почти полминуты мне понадобилось на то, чтобы хоть частично проснуться, смириться как-то с ноющей шеей и осознать, что едва тепленькая гадость на моем животе — чья-то запредельно наглая рука.

Ночнушка за ночь подленько задралась, обеспечив кошмару доступ к телу.

И я бы уже громко возмущалась, но шея у меня затекла просто зверски не просто так, а от того, что я вторую руку Раяра в качестве подушки использовала. Сама подушка куда-то делась, а рука, вот она, лежит и, судя по всему, давно лежит, а хищник ничего не чувствует, потому что сон у него крепче моего оказался. Но рано или поздно он проснется и сможет сполна насладиться всеми прелестями онемения затекшей руки. А пока мой кошмар мирно сопел мне в волосы и знать ничего не знал о моих мстительных мыслях.

Убрав ладонь с живота и удерживая его руку за кисть, я медленно, скорее от боли в шее, чем от желания не разбудить хищника, повернулась с Раяру лицом и только после этого опустила его руку.

Прохладненькая ладошка на пояснице впечатляла еще меньше, чем на животе, но убрать ее совсем я не додумалась. Не возникло такого желания.

Кошмарик был просто умилительно безмятежен, так сразу и не скажешь, что он людей только так жрет и вообще монстр редкостный.

Ну какой он монстр? Лапочка же, да, монструозная, но лапочка. Я бы и сама его с удовольствием сожрала, такой он милый, когда спит и никаких глупостей не творит.

Не знаю, сколько бы еще им так любовалась, если бы этот гад сам все не испортил.

— Мне нравится, — хрипло признался он, не открывая глаз, — но я сомневаюсь, что это любовь.

Подушку из-под его головы я выдернула с самым зверским выражением лица, на какое только была способна. Вот только уровень моей кровожадности Раяр оценить не успел, так как в следующее мгновение я его уже этой самой подушкой душила.

Потому что не надо подслушивать мои эмоции, когда я им так глупо любуюсь. Это смущает.

Раяр не сопротивлялся, ни когда я пыталась удушить его лежа, ни когда поднялась, усевшись на него сверху. Все то время, что я занималась его смертоубийством, мой кошмар смирненько держал свои ручки на мне. Сначала на спине, а потом переполз на бедра, поглаживая нежную кожу большими пальцами. И ни одна рука у него, судя по всему, не болела, зато я теперь вынуждена была весь день мучиться с шеей. И гад этот никак не душился, и вообще…

— Успокоилась? — приглушенный подушкой вопрос раздался только после того, как я окончательно обессилила, и мне стало стыдно за эту вспышку агрессии. Я же вроде как адекватная и не сильно вспыльчивая. Была когда-то.

— ‎Нет.

— ‎Продолжим?

Почудилось мне, или он и правда это с предвкушением спросил, но ответ и на этот вопрос был тот же.

— Нет.

Мы немного помолчали. Он продолжал лежать, бесстрашно меня поглаживая, я — сидеть, прижимая к груди подушку. Мне бы, конечно, стоило с него слезть, но совсем не хотелось. Удобно, приятно, правда щекотно немножко… но пусть гладит.