И тема беседы была та же. Моя смерть.

— Ты не понимаешь? — раздраженно спросил Велиар. — Зачем тебе она? Необученная, наглая девчонка. Она должна умереть.

— ‎Если он сейчас тут расчувствуется и благословением жахнет, — вызверилась я, враждебно глядя на мрачного хейзара — как выяснилось, родственники у моего кошмара были один хуже другого, — я очень расстроюсь.

Плечо мое сжали крепче. То ли успокаивающе, то ли предостерегающе — непонятно. Зато ответ его был однозначным:

— Я не убью Яну и не позволю тебе или кому-то еще ей навредить.

Велиар обиделся. Нет, со стороны выглядело все так, будто он чуточку озверел и вот-вот начнет дымиться, но я-то знала, что он просто обиделся.

— Ты готов рискнуть всем, лишь бы сделать мне наперекор? — угрожающе тихо сказал он. — Девчонка — сосуд, к тому же полна силы. Однажды адепты ее уже выкрали, выкрадут еще раз, кто сказал, что это не повторится? Что в следующий раз мать не пробудится? Мы для того ее усыпляли?

— Охотник, — сунулась было я, но под тяжелым взглядом серых глаз беспомощно заткнулась.

Я считала гляделки моего кошмара жуткими? Я ошибалась, у него самые прекрасные глаза на свете!

— Охотник мог прийти специально.

— Экий недоверчивый, — пробормотала я, теснее прижимаясь Раяру. Какой же, все-таки, замечательный у меня кошмар.

— ‎Я выучу ее, — хищник выглядел совершенно спокойным, хотя я отчетливо ощущала, как он напрягся, когда его бешеный братец чуть вперед подался, — и она сама сможет себя защитить. От всего.

Раяр был полностью уверен в своих словах, вот только Велиара убедить так и не смог. Тот продолжал поглядывать на меня с подозрением, но хоть убить не пытался… не при брате. А наедине с этим ужасом оставаться я и не планировала.

Хотя напросилась проводить Прию до кареты.

И оно того стоило. Лица всех встреченных нами слуг по дороге из гостиной на улицу, к воротам, где уже стояла запряженная и готовая к отбытию карета, того стоили. Такой неприкрытый первозданный ужас отразился на их лицах, когда вместо одного хейзара они увидели аж троих.

Я не чувствовала, но была уверена, что в доме сейчас тесно от их страха. Просто не продохнуть.

Забиралась в карету Прия долго. Сначала обняла меня, потом попрощалась с Раяром и Делмаром, потом еще раз обняла меня. И еще раз.

— Ты если не хочешь с ним ехать, так и скажи. Я сейчас нас быстренько куда-нибудь перемещу, — предложила я шепотом после четвертых обнимашек. Не то, чтобы я была прямо против… но жалко же ее.

— А ты разве умеешь?

— ‎Не умею, но, кажется, если меня уронить, то я перемещаюсь. Можем проверить. Ты держишься за меня, а я падаю. Идет?

— ‎Не нужно.

Велиар, который стоял в сторонке, но точно все слышал, лишь сверкнул на меня глазами.

Прию из моих рук в прямом смысле вырвали силой. Она хотела еще немножечко пообниматься, а ее чудище хотело уже отправиться в путь. И чтобы глаза его меня больше не видели.

Карета уезжала очень интересно. Кони медленно разгонялись, подгоняемые странным возницей с белыми неживыми глазами. Тот щелкал кнутом над лошадиными холками, заставляя их бежать все быстрее. Разгоняясь, они неслись по каменной дороге вдоль других, таких же огороженных высоким забором, особняков. В какой-то момент из-под копыт их, рассыпаясь словно искры, начал выбиваться сизый туман. Его становилось все больше и больше, поворот на следующую улицу отсюда был хорошо различим, но через каких-то несколько секунд я уже не могла его разглядеть. Туман затопил все пространство, заглушая дробный цокот копыт, который становился все тише, пока резко не оборвался.

Тишина была неправильной, даже противоестественной. Карета не могла так резко уехать, ей нужно было бы хотя бы замедлиться на повороте, но не щелчков хлыста, ни стука копыт слышно больше не было.

Туман рассеивался неохотно.

— А…

— ‎Велиар всегда любил такие трюки, — хмыкнул Делмар, любуясь тем, как туман медленно истончается, делаясь полупрозрачным и зыбким. — Переместиться на ходу вместе с каретой, что может быть веселее?

— ‎Странные у вас представления о веселье, — вынуждена была признать я.

— ‎Нам пора возвращаться.

И вот нет бы предложить прогуляться, полюбоваться городом, отдохнуть. Нееет же, откуда бы в голове моего кошмара взяться таким ужасным идеям?

Мне не спалось. Раньше я была уверена, что способна заснуть в любых условиях, а сегодня, после знакомства с Велиаром, просто лежала, бездумно глядя в зашторенное окно. И пусть на небе царствовала всего лишь стареющая луна, и до полнолуния было еще очень далеко, я не посчитала лишним перестраховаться. Не ждала я Охотника в гости и не хотела, чтобы он приходил. С такими мутными личностями воспитанным девушкам не стоило водить знакомства. А я же воспитанная… хотя бы отчасти.

А он — добровольно измененный, отказавшийся от имени и семьи… И души, опять же, поглощает.

Кошмар мой душами питается потому что его таким Рассах сделала, а Охотник сам могущества захотел… И вот тут появляется очень важный, я бы даже сказала животрепещущий вопрос, ответ на который нужно было срочно получить.

Резко отбросив одеяло, я порывисто поднялась, всполошив сонных мочалок. Бося подскочил на постели, воинственно курлыкая.

— Отбой, на нас не нападают. Я к Раяру, — отчиталась скороговоркой, получив в ответ неразборчивое ворчание.

Кажется, Дося пожелала мне проваливать и не возвращаться. Долетевшее уже у дверей наставление осчастливить уже хозяина, чтобы он перестал их угнетать своим недовольством, пропустила мимо ушей.

Да, нарзы, так же как и весты, чувствовали своего хозяина всегда и очень страдали от его плохого настроения.

Если верить слезливым курлыканьям, до моего здесь появления они тут все страдали почти постоянно. Даже там, под потолком, не осознавая себя как отдельный организм, ощущали хищника и были очень угнетены его унылостью.

Дверь открывала смело, потому что нечего бояться на голову пристукнутым!

Замерла на пороге, стараясь привыкнуть к темноте и хоть что-нибудь разглядеть. Раяр не одобрял уютного полумрака, царившего по ночам в моих покоях, и не считал нужным оставлять на ночь свет у себя. Да и ему ли бояться темноты?

По-хорошему, конечно, мне уже бояться тоже было нечего. Я теперь сама страшная, но отучиться спать со включенным светом пока не получалось.

— Раяр! — А еще я ученая и теперь точно знала, что подкрадываться к моему кошмару нельзя. Будить его лучше издалека, желательно прямо вот с порога, чтобы в случае чего успеть захлопнуть дверь и где-нибудь спрятаться.