выберем еще и британского премьер-министра и немецкого канцлера.

* * *

— На пару слов, — останавливает Уилл Карла, в то время как Йенна и Ким покидают бункер.

— Статистика смертности верна, не так ли? — спрашивает Уилл.

Карл пододвигает стул. На миллиметр.

— Связь между Freemee и чьей-то смертью ты никогда не докажешь.

— Но общее число…

— …разумеется, не очень приятный факт. Но не доказательство.

— Если станет известно, что ты исказил алгоритмы, то связь будет очевидна.

Карл внимательно смотрит на него.

— Я ничего не искажал, я лишь включил альтернативные настройки. Если это станет известно, то я узнаю, откуда утечка. От одного из нас четырех.

— Почему пользователи стали погибать? — хочет знать Уилл.

— По разным причинам, — объясняет Карл таким тоном, как если бы оправдывался за неудачный кулинарный рецепт. — Я изучал лишь отдельные выборки. Некоторые пользователи выставили в своих кристальных шарах слишком высокие цели, другим эктаппы давали слишком экстремальные советы. В итоге у них выросла самоуверенность и понизился инстинкт самосохранения. В другой группе наблюдалась подавленность, переходившая у кого-то в депрессию. С понятными последствиями. В отдельных случаях были ложно негативные и ложно позитивные, то есть попросту неверные результаты анализа, на основе которых эктаппы давали неправильные рекомендации. Бывают же дураки, которые, скормив системе негодные данные, ждут от нее годных советов. Такой подход приводит к классической ситуации «что посеешь, то и пожнешь» — накидаешь в систему мусора, получишь мусорные результаты. Однако самая большая группа, похоже, пострадала из-за чрезмерно большой разницы показателей оценки. Для них эта разница стала своего рода путем к шизофрении. Большинство из них без проблем сошли с него или выбрали другие эктаппы. И лишь горстка упорно пошла дальше.

Они находятся в защищенном от прослушки бункере, но Уилл шипит шепотом:

— Горстка? Горы! Речь идет о сотнях человеческих жизней!

— Тысячах, если точнее. Похоже, твоя осведомительница обнаружила лишь малую часть массива.

— Который висит на совести у Freemee.

— Нет. Все они добровольно пользовались Freemee и эктаппами. Они сами управляли автомобилем или бросались с моста. Не мы нажимали на газ, не мы толкали их в бездну.

— Почему тогда серия смертей заканчивается практически в один миг?

— Мы сбалансировали определенные параметры.

— Бюрократические отговорки.

— Называй как хочешь. Отговорки — твоя вотчина.

— Как ты узнал о таких эффектах?

Карл медленно облизывает губы, глядя на Уилла.

— Йожеф обратил на них мое внимание, — отвечает он раскрасневшимися губами на бледном лице.

— Он знал о твоих опытах?

— До того момента нет.

— И что он сказал?

— То же, что вы. Он испытывал одновременно и отвращение, и восхищение. Я думаю, это нормальная реакция.

— И вскоре погиб.

— Черт возьми! — Карл снова начинает кружить вокруг стола, по-новому двигая стулья. — Без опытов невозможны достижения! Мы бы до сих пор сидели на деревьях, прятались бы там ото львов и отгоняли гиен от добычи, если бы кто-то однажды не спустился вниз! Йожеф был моим другом со студенческой поры! Ты знаешь, что у меня практически нет друзей! Вы сидите себе, причитаете, стрижете свои миллионные зарплаты, полагая, что заслужили их своими бредовыми идеями и задранными носами! И снова вы несете бред! Нужно пытаться! И делать! Идее без воплощения грош цена! Так же, как и идеалу, если его не претворять в жизнь! Ты решил упрекнуть меня? На себя посмотри! Ради сраной рекламной кампании ты устроил охоту на человека! Ты считаешь, что это нормально? Как иначе мы должны были, по-твоему, определить границы возможностей эктаппов? Экспериментами на фруктовых мушках? Ты думаешь, я обрадовался, когда узнал обо всем этом?

Стулья стоят ровными рядами.

— Может, я и не понимаю чужих чувств, но это не значит, что я их сам не испытываю.

Он с яростью пинает ближайший стул, и тот ударяется о стену.

Уилл отскакивает в ужасе.

Карл берет себя в руки. Поднимает стул.

— Прости.

Он ставит стул в ряд к остальным, опирается на его спинку. И держится за нее, чтобы не упасть, как кажется Уиллу.

— Ты понимаешь, чем мы обладаем? — спрашивает Карл. — Игры с биржевыми курсами и выборы мэра были необходимыми упражнениями, чтобы выявить возможности и пределы системы. Теперь мы знаем, что она практически безгранична! Мы делаем людей счастливее и успешнее. Мы подталкиваем их к здоровому образу жизни, сохранению экологии и мирному сосуществованию друг с другом.

«А еще толкаем их с мостов».

— Такие аргументы разработчики новых технологий приводят на протяжении тысячелетий, — напоминает ему Уилл. — Кстати, а кто такие «мы»? Это лично ты пишешь алгоритмы или даешь такое распоряжение программистам. Ты решаешь, как будут собираться, анализироваться и интерпретироваться показатели. Таким образом, ты решаешь, что есть здоровье, счастье, успех и свобода — для миллионов людей, возможно, в скором будущем для миллиардов. Без какого-либо контроля! Свобода воли превращается в иллюзию! Твои алгоритмы — новые десять заповедей! Только про это никто не знает!

— Уилл, — вздыхает Карл, нервно барабаня пальцами по столу, — мне не нужно, чтобы передо мной преклонялись.

— Даже не мечтай, — смеется Уилл невесело.

— Ценности общества всегда определяются кем-то. Священниками, философами, учеными, политиками, юристами, банкирами, предпринимателями.

— С момента крупных революций, если не раньше, общество пытается определять свои ценности посредством диалога, в котором может участвовать каждый. «Страна свободных»[35] — про это, если ты забыл.

— Не смеши меня! Свободу мы исчерпали до дна, — говорит Карл с ехидной ухмылкой. — Freemee просто-напросто обнажает динамику общественных процессов. Как нам договориться об общих ценностях? Вот тебе, пожалуйста, новый инструмент для общественного диалога. Более справедливый, потому что он доступен практически каждому.

— Базовые правила работы которого написал ты. И которые неизвестны никому, кроме тебя.

— Да, я написал эти алгоритмы или, по крайней мере, разработал основу. Но я тоже продукт того мира, в котором живу. И его принципы оказались учтены.

— Зажиточного, белого, западного мира…

— Ты к нему тоже принадлежишь, так что радуйся! Самое успешное, богатое, здоровое и счастливое общество из когда-либо существовавших!

— Дитя современного неолиберализма, который превращает все в товар, в том числе людей, в настраиваемую деталь огромной машины.

— Ты мутировал в левого? — смеется Карл, иронично округлив глаза. — О боже, Уилл, мы же не какие-то «похитители тел»[36]! Наша задача не в том, чтобы заселить мир бездушными человеческими существами, — наоборот! Freemee каждому даст возможность полностью раскрыть свой, совершенно особенный потенциал.

— Говорит человек, который, как всем хорошо известно, испытывает сложности в простом понимании сказанного другими людьми! Прости, что перешел на личности. Но факт того, что некто с проблемами психики и общения пишет фундаментальные правила человеческого сосуществования, просто