class="p1">— Почему вы мне это рассказываете? — повторяет она вопрос.

Он крутит бокал за ножку, погружаясь в созерцание пузырящейся жидкости.

— Я сам лишь сегодня об этом узнал, — признается он.

Син не теряет бдительности.

— Откуда мне знать, что вы мне не сказки рассказываете?

Он криво ухмыляется.

— Разве это не парадоксально? Сейчас мы знаем как никогда много о каждом из нас и как никогда мало о том, кому могли бы довериться.

— Мне нужны доказательства.

— У меня их нет. Пока нет.

— Вы можете их заполучить? Намерены их заполучить?

Он снова подносит бокал к губам, но Син кладет свою руку на его, чтобы помешать ему выпить. Теперь она понимает, почему он весь вечер так много пьет. Его разрывает конфликт между лояльностью компании и собственной совестью. Он говорит правду.

«Паранойя».

— Представьте, что в наличии есть инструмент, с помощью которого мир можно сделать лучше, — говорит Уилл и спрашивает: — Разве мы не обязаны его задействовать?

— Зависит от того, кто чего хочет, — возражает Син. — Гитлер? Пол Пот? Бен Ладен? Мира во всем мире? Или корыстных целей Карла Монтика и Уилла Деккерта?

— Спасибо за сравнение.

— Не за что. Кстати, а что такое «лучше»? Freemee уже загубил тысячи душ. Вы собираетесь продолжать в том же духе? Кто говорит, что так вы сделаете мир лучше? Совпадают ли ваше «лучше» и мое? — Она делает глубокий вдох. — Я не хочу, чтобы Freemee, Google, Facebook собирали мои данные и за это милостиво одаряли меня какими-нибудь почтовыми ящиками, картами, переводчиками или друзьями. Или воспитывали моего ребенка. Миллионы детей. Я хочу решать сама, какими услугами от кого воспользоваться. Я…

— Freemee ничего не ворует. И вообще-то пользователи виноваты сами. Потому что хотят всего просто так. Развитие стоит денег. А точнее, современной валюты — данных.

— Результат заметен: цифровые олигархи ничем не лучше баронов-разбойников девятнадцатого века. И мы перед ними беззащитны.

— Никто не обязан использовать наши продукты.

— Смешно! Разумеется, я обязана, чтобы не отставать от жизни! Вы ведь тоже пользуетесь Freemee.

— Мы бы бросили тень на собственную компанию, если бы мы, члены правления, не пользовались своими продуктами.

Син задумывается. Ей нужно одержать победу в этом разговоре. Триумф она уже испытала.

— Кто вам сказал, что Карл Монтик не манипулирует вами так же, как другими пользователями?

Мгновение он глядит на нее осоловелым взглядом, наверное, из-за вина, думает она, выпил он уже предостаточно, но в следующий миг разражается хохотом.

— Он и мухи не обидит!

Син его смех кажется фальшивым.

— Наверное, мне нужно было сформулировать вопрос иначе, — говорит он, успокоившись. — Если рассматривать смерти как неудачное стечение обстоятельств, которое впредь не повторится, то что бы сделала Синтия Бонсант, имей она такой инструмент?

— Откуда мне знать? Посмотрите в моем хрустальном шаре, — отвечает она насмешливо. — Наверное, принялась бы улучшать мир, как вы предлагаете.

Теперь хохочет она. Но ведь ей не до смеха. Дело в вине.

— И в процессе стала бы безгранично богатой и могущественной.

— Это называется беспроигрышная ситуация.

— Правда, таких возможностей у меня нет, — напоминает ему Син. — Они в ваших руках.

— А если бы мы вам предоставили такую возможность? — спрашивает Уилл.

Син замирает.

— Так вот почему мы здесь? Вы хотите предложить мне сделку, чтобы я молчала?

— Вообще-то нет. А вы хотели бы?

Син опрокидывает в себя содержимое бокала, чтобы выиграть время. Когда она ставит его на стол, у нее готов план.

* * *

— Что движет ею?

Мартен стоит вплотную за Луисом, на его мониторах они видят толпы прохожих, спешащих через вечерний Бруклин — через объективы многочисленных камер наблюдения.

— Направляется домой, — говорит Луис.

Они вместе отслеживают путь Элис Кинкэйд через оживленные улицы, заполненные кафе и магазинами. Автоматическая программа переключается с одной камеры на другую, узнавая женщину по особенностям движений и одежде. Элис исчезает в круглосуточном магазинчике, программа подключает камеру внутри магазина. Элис покупает напитки, закуски, хлеб, овощи, расплачивается, продолжает свой путь.

— Зачем ей это? — спрашивает Мартен. — Умная красивая женщина с великолепным образованием и блестящим будущим.

— Может быть, именно поэтому? — говорит Луис.

Элис заходит в дом апарт-отель, типичное здание из дорогого бурого песчаника, программа переключается на внутренние камеры наблюдения в подъезде. Элис вызывает лифт и поднимается на восьмой этаж.

— Красиво живет, — говорит Луис.

— Может себе позволить, — считает Мартен.

Элис открывает дверь в свою квартиру, сбрасывает обувь, уносит покупки на кухню.

— У нас камеры в каждой комнате, — заявляет Луис. — Просматривается каждый угол.

Монтаж камер был плевым делом. Их ребятам даже не пришлось выдавать себя за электриков или сантехников. Они просто зашли в квартиру, когда Элис была на работе, в течение часа спокойно установили камеры и ушли. Заодно обыскали квартиру на предмет устройств, с помощью которых Элис могла бы тайком выходить в сеть, но не нашли.

Элис идет в ванную, начинает раздеваться. Луиз тихо присвистывает.

— Где твои приличия? — напоминает ему Мартен, когда Элис заходит в душ.

Они видят ее силуэт за матовой дверцей душевой кабины, слышат журчание воды.

Луис минимизирует изображение и перетаскивает его в левый угол экрана.

— Программы сообщат, если она активирует электронное устройство, — говорит он.

* * *

Карл не без удовольствия осознает, что не меньше половины его команды трудится на нескольких этажах под ним, хотя сейчас около десяти вечера, да к тому же воскресенье. Сам он ломает голову над парочкой кодов, когда ему звонит его ассистент.

— Пришел человек из ФБР, он хочет с тобой поговорить.

Карл включает через очки изображение с камеры наблюдения в фойе. У футуристической стойки приема гостей ждет какой-то коренастый мужчина лет сорока пяти. Программа распознавания лиц подтверждает, что перед ним полицейский. Из доступных данных Карл узнает очень много об этом человеке, но не причину его визита в столь поздний час. Он распоряжается пригласить его в свой кабинет.

Карл принимает его стоя. Ассистент заводит полицейского внутрь и удаляется по знаку Карла.

Мужчина представляется и говорит:

— Я должен вручить вам это.

С этими словами он протягивает Карлу смартфон.

Карл узнает в нем защищенный от прослушки полицейский телефон. Едва он берет его в руки, как тот начинает вибрировать.

— Ответьте на звонок, — приказывает ему человек из ФБР.

Карл подчиняется. Голос, который приветствует его на другом конце, ему не знаком. Человек, однако, знаком.

— Это Эрбен Пенникотт.

Карл несколько раз пересекался с главой Аппарата на разных мероприятиях. Разговоры их были поверхностны.

— Я бы хотел с вами пообщаться, — заявляет Пенникотт.

«Так поздно?» Карл ожидал этого приглашения намного раньше. Его беспокоит лишь