Тим поднялся на ноги и потянулся, наслаждаясь покоем и красотой пейзажа: горы, пещеры, каньоны, пустыня Чиуахуань. Закат окунал далекие вершины и бесприютную пустошь в красноватую дымку с фиолетовыми переливами. Точь-в-точь как на Марсе. Или на Орфорте зимой. Когда исчезает синяя яркость неба и многоцветье Просторов. Говорят, география рождения и юности отпечатывается под кожей. Есть немного мест на свете, где ты, как кусочек мозаики, встраиваешься в общий ландшафт. И сливаешь в одно целое с теми, кто носит схожий отпечаток. Гуадалупе-Маунтинс выглядело таким местом. И для него, и для Ирта и для сфер.

Может это и есть знак, который нужно считать и принять.

Глава 22

К границам вселенной

— Да что с вами не так, губернатор? Майкл, ответьте!

Возглас выдернул из зыбкого болота мыслей. Пришлось поднять глаза, на Люка. Тот уперся ладонями в стол, возмущенно раздул ноздри и навис фигурой неумолимой расплаты.

— Все в порядке успокойся, — вяло проговорил Майкл. — Никакой причины истерить. И тем более переходить на «вы».

Тот отлепился от столешницы и отдернул полы укороченного пиджака.

— Хотел напомнить, что вы главный чиновник на нашем недостроенном астероиде. Так сказать, лидер космической миссии.

— Без тебя помню, — буркнул Майкл, — к несчастью.

Этот неподъемный факт и пожирал его изнутри всю последнюю неделю, сразу после встречи в космосе с армадой гиперфлота. Майкл начал по-настоящему сожалеть о том, что воплотил в жизнь мечту. Отправился в проклятую экспедицию и утащил за собой тьму народу. Бойся исполнения желаний, иначе станешь их заложником среди космической пустоши. И бежать некуда.

— Приплыли, значит, — Люк плюхнулся на кресло и воздел руки, — к несчастью! Он помнит! А говоришь, что нет причины истерить.

Майкл сцепил пальцы и с большим усилием собрал волю, растекшуюся по неведомым закоулкам организма.

— Так, Люк, прекращай этот театр. Какие у тебя конкретные претензии? По-твоему на кресле губернатора положено каждую секунду пылать энтузиазмом и делится энергией. С людьми, знаешь ли, так не бывает.

— Да какой уж там энтузиазм. Может, вы сами не замечаете, но впечатление, что мысли губернатора где-то далеко. Отбыли за горизонт разума. Из вас ни на планерках, ни на совещаниях лишних двух слов не вытянуть. Стандартный набор: «здравствуйте», «в чем суть проблемы», «какие будут предложения», «хорошо, делайте», «о результатах сообщайте». Это вообще нормально, шеф? Я так могу вслед за роботом таскаться или обойтись голосовым сопровождением. Поэтому и спрашиваю, Майкл, что случилось?

Люк горячился, жестикулировал. Майкл наблюдал за его подвижным чуть ассиметричным лицом, прямо созданным для выражения «чрезвычайных» эмоций, и изнутри пробивался неконтролируемый смех, прямо как на французской комедии.

— По-моему, Люк, с тебя наконец-то свалились розовые очки по поводу моей великой руководящей миссии и твоей важной роли при мне. Я же руководитель, поэтому ничего не делаю, только болтаюсь под ногами. Создаю у всех ощущение, что все слажено движется в нужном направлении. Тебе со мной еще повезло. Было бы хуже, если бы я внушал, что все наперекосяк, с большим трудом и неясно куда. В любом случае можно обойтись небольшим набором фраз, — Майкл улыбнулся, следя за недовольно вытянувшимся лицом Люка, и со значением добавил, — Если, конечно, удается избегать встреч с Порковым.

— Очень смешно, шеф, — кисло скривился Люк. — Но от ваших фраз ни у кого никаких положительных ощущений нет. Мы все словно на реконструкции. А она залипла и крутится на повторе.

Такая вертушка день за днем работала в голове Майкла: рассказать правду или молчать. В чем его обязанность и в чем его долг? Правильно вести экспедицию к краю вселенной или вернуться в колыбель Земли, без которой все теряет смысл. И особенно без Джеки, если нет уверенности, что она спокойно живет в своем московском фарфоровом домике. Люку незачем знать, что у Майкла есть собственная киношка на повторе. Вот он и требует правду. Грызет глазами несчастную черепную коробку своего босса.

— Ладно, Люк, не преувеличивай. Я немного устал, да еще эффект кросс-перехода. Знаешь, я будто завис в коконе сияния и никакого движения. Депрессивное такое состояние, но оно пройдет.

— Ну-ну, — недоверчиво пробурчал тот. — Не уверен. Вот повтори, что сейчас обсуждалось на совещании?

— Ты меня проверяешь?

— Именно.

С видом опытного психолога Люк закинул ногу на ногу и выжидательно сложил поверх коленей руки. Только блокнота не хватало. Майкл прикрыл глаза. Так сходу на вопрос не ответить, надо собрать в памяти рассыпанные фрагменты дня, склеить в пленку и отмотать кадры. Небольшое умственное усилие.

— Энергетики отчитались, что протестировали улавливатели и готовы работать с протуберанцами. Химики настаивают на добавлении в атмосферу азона и хлора, чтобы остановить избыточное утекание. Аграрии требуют наполнить русла хотя бы только в пятом и шестом секторах, где завершено терраформирование. Хотят начать посев. Но река проходит не только по двум секторам, а остальные еще мяса не нарастили. Поэтому на совещании решили обойтись резервуарным размещением. Верно говорю, начальник-секретарь?

Люк почесал подбородок и нехотя признал:

— Верно. Но ты же целый час пялился в угол и ни одного разумного слова не вставил. Согласное мычание и набор речевых штампов не в счет.

Майкл устало вздохнул:

— Иди, Люк, работай. А я обещаю до конца дня прийти в себя. Завтра постараюсь вдохновлять, направлять, полемизировать. Чтобы тебе не было стыдно таскаться за начальством.

Он посмотрел с обиженной холодность и поднялся.

— Очень надеюсь, шеф. И имейте ввиду, пока что вы меня не убедили, что в порядке.

Еще бы, все далеко не в порядке, просто хуже и быть не может. Но пусть уж заботливый помощник куда-нибудь чешет с чувством выполненного долга и независимым видом. Наверняка за дверью ждет Анастасия. К гадалке не ходи, это она поручила провести этот, так сказать, мужской разговор. Скорее всего сам Люк до ее разъяснений ничего слишком уж предосудительного в поведении Майкла не замечал. А вот Анастасия способна любому «открыть» глаза и накрутить хвост. А потом дожидаться своего порученца в укромном месте. Но они правы, нужно взять себя в руки и принять окончательное решение.

Действовать, а не тонуть в сомнениях.

Хотя какие тут сомнения. Он знает, как правильно, давно для себя решил. Поэтому залез в дом к Алексу и ушел, бросив Джеки одну на пороге. Только тогда все виделось иначе. Их миссия найти ответы ради процветания Земли. А теперь отчаянные первооткрыватели превратились в горстку сбежавших от войны людей. Во рту кисло от таких мыслей.

Адмирал Штраус прав, их дело уносить ноги