— У меня нет простого ответа, но скорее я против, Майкл. Сколько людей погибло, когда мы впервые столкнулись с инсектоидами? Полмиллиона. И ради чего? А теперь мы мчимся навстречу гиперразуму. Предполагаем, что ему нет до нас никакого дела. Что это практически природная аномалия. Мы ее изучим и спасем расы вселенной от возможных последствий. От каких? Гипотетических трансформаций? А если «ему» нет до нас дела, пока мы далеко, а стоит появиться поблизости, как дело до нас появится. Что мы в состоянии противопоставить такой мощи? Ответ — ничего. Так мы подставим еще и тех, кого взяли под крыло, гуманисты хреновы.

— Окей, Лора, вы правы, теоретически это возможно. Но тогда зачем вам быть здесь? Зачем возглавлять безумие? Может, лучше спасать оставшихся?

— Во-первых, я не выношу чистоплюйства, Майкл. Знаете, все это… ваше дело неправое, поэтому я отойду в сторонку и посмотрю, чем все кончится. Лицемерие в чистом виде. Беспокойство сугубо о собственном душевном комфорте. Но дело даже не в этом. Раз безумной гонки не избежать, нужно постараться ее выиграть. Приложить все силы. А я один из ведущих астробиологов. Со мной у вас больше шансов на победу. А я постараюсь дожить хотя бы до первой встречи с гиперразумом. Сделать все, что в моих силах, чтобы разобраться, оставить свои рекомендации и подготовить смену. Буду надеяться, что с непредсказуемыми последствиями справятся другие. Все-таки нашу неуемную экспансию теперь прикрывает не только Земля, но и Федерация. Не зря же мы накопили столько союзников. Иногда надо доверяться другим, не так ли, Майкл?

Иногда надо доверяться другим и делать свое дело. Ради него он оставил Джеки на Алексея Треллина. И сейчас решительно ничего не изменилось. Просто стало больнее и страшнее. Но это его проблемы. И их придется тащить за собой. Раз уж Лора Бурская перешагнула через веру, чтобы поступить так, как от нее требовала ситуация, то он должен сделать так же. «Горизонт» полетит вперед, а его губернатор будет молчать и надеяться на весточку с Земли. На победу.

Майкл встал, плеснул виски из початого графина и выпил в три крупных глотка. Размял правое плечо, ноющее после духоподъемных подвигов в шахте.

— Я очень рад, Лора, что вы с нами. Как только экзопланета нарастит мяса, я буду настаивать на скорейшем развертывании лаборатории по моделированию и изучению гиперразумных скоплений. Чем раньше начнем, тем лучше будет для всех.

— Спасибо, Майкл. Античные астробиологи отгрызли бы себе пальцы, если бы узнали, что когда-нибудь придется вступать с контакт со звездным скоплением. Где красный карлик, а где, строго говоря, биология. Даже сегодня это звучит фантастично.

— Для одних фантастика, для других реальность. Даже чаще проблемная реальность.

Он поставил бокал и неожиданно для себя отвесил глубокий поклон. Лора не сдвинулась с места, только удивленно приподняла брови.

Майкл сидел на крыле авиетки и с удовольствие вдыхал влажный воздух от единственного здесь водного резервуара. Над рабочей зоной биологов небосклон выглядел темно-серым, с сизыми разводами по линии горизонта. На насыщенно сером полотне бесконечной россыпью ярких и тусклых монет светились звезды. Сквозь сравнительно тонкую атмосферу экзопланеты клубились облака далекой незнакомой туманности. Правду говорят, что под чужими звездами теряются жизненные ориентиры. Будто ты сам становишься кем-то другим. О них надо специально думать и помнить. Повторять про себя, кто ты и зачем отправился в путь.

Вселенная представлялась Майклу огромным кисельным пятном. Густое, медлительное, как и любой кисель, оно расползалось по неведомой тьме. Он сам и Земля — всего лишь часть «киселя» и им никак не дотянуться до внешнего пространства. Непознаваемого, вполне возможно, несущего угрозу. Но страшнее, когда родной и знакомый «кисель» ведет себя непредсказуемым образом. Все равно что самые обычные каменные стены дома вдруг начинают посмеиваться и подмигивать. Впору бежать в психушку, верить в наведенный морок или вмешательство высших сил.

Удивительно, но люди, несмотря на страсть к метафизике, всему, всегда и везде находят рациональное объяснение. И смеющимся стенам «киселя» нашли — Горизонты разума. Хоть и рациональность объяснения сомнительная.

Веками человечество удивлялось, что наблюдение за дальним и сверхдальним космосом, анализ данных всякий раз приводили к разным выводам. Сначала несостыковки списывали на недостаток знаний, непонимание многих физических законов и несовершенство научных методов. Менялись научные парадигмы, развивался искусственный интеллект, человечество ползло вглубь галактик, необъяснимое так и оставалось необъяснимым. Правда в какой-то момент точно определили источники аномалий. Практически все они были на периферии от взрыва, из которого возникла вселенная. Назвали их высокоорганизованными материальными структурами, а проще — разумными частями космоса, гиперинтеллектами.

Разум от не разума отличается волей. Она выбирает путь. Вместо того, что бежать от опасности, идет ей навстречу. Вместо того, чтобы прятаться от дождя, стоит под струями и поднимает к небу руки. Гигантский космический разум перемещал энергию не по воле неумолимых законом, а вопреки.

«Киты» звездных скоплений не ныряли в кротовые норы, не суетились, стараясь как люди обогнать свои коротенькие жизни. Просто в одном месте без видимых причин вдруг увеличивалась интенсивность ренгеновского излучения, а в другом — инфракрасного. И кусок галактики начинал куда-то непредсказуемом перемещаться, пусть тратя на это миллионы лет. Гиперинтеллектам плевать на людей с вселенских высот и глубин. Они решали свои средовые задачи.

На первый взгляд, ну и ладно. Пусть каждый делает свое дело. Вот только разумных частей космоса находили все больше и, по всей видимости, им по силам изменить законы развития вселенной. Превратить ее из «киселя», например, в «компот» или «кофе». Тогда сможет ли человечество выжить в новом пространстве? Вдруг изменится сама волновая природа материи? Неизвестная трансформация может просто убить все формы жизни и родить другие.

Многие на Земле считали, что до такой беды пройдет неисчислимое множество лет и стоит думать о более насущном. До трансформации далеко, как и до предсказанной в античности возможности схлопывания вселенной. Но вдруг дело пойдет с ускорением, которое никто, увы, пока не может просчитать. Не понимая законы и цели гиперразума — нельзя прогнозировать.

Чем больше Майкл читал материалов о разумных структурах сверхдальнего космоса, чем громче вопила интуиция. Трансформация не так далека, как хотелось бы людям. Полвека назад на исследовательских станциях дальних пределов зафиксировали существование проективных частей вселенной. Куски, которые копировали сами себя. Галактики, которые создавали собственных клонов. Чтобы поболтать на одном языке с себе подобным? Сходить в гости и скоротать вечерок?

Разум без тела также лишен воли, как и тело без разума. Чтобы понять, что ты существуешь, нужно увидеть