Ему хочется рассмеяться, хотя с ее стороны, наверное, ничего смешного и нет.

— Я заказал ужин, — зачем-то сообщает он.

— Поздравляю, — мрачно отвечает Аня. — А я принесла тебе перекусить. С пола есть будешь? Или помыть?

— Смотря что есть, — задумчиво тянет Игорь, рассматривая соблазнительную попу, обтянутую джинсовыми шортами.

— Ну как что. "Манго из-под диванго"! Мое новое фирменное блюдо. Почти без пыли!

— Да кончай ты там копаться, завтра приберут.

Она всерьез сейчас будет собирать с пола какой-то мусор? Когда он тут готов не то прибить нахалку, не то пристегнуть к батарее и не отпускать, пока она не поклянется больше никуда не убегать.

— Ага, такие, как я. Может, завтра убираться придет симпатичная греческая Анна, и ты ее заберешь играться?

— Размечталась, — усмехается. — Садись, поешь.

Теперь он с удивлением замечает, что голоден. С тех пор, как прилетел на Санторини, даже воды не выпил, сразу поехал в отель. Хватило ума прежде, чем подниматься в их комнату, сначала заказать ужин. И теперь на столе ждет аппетитно пахнущая еда.

— Как ты так быстро приехал?

Аня, наконец, добывает вожделенный манго и отряхивается. Вопрос проходит мимо сознания, потому что Игорь не может отвести взгляд от ее коленей, на которых краснеют пятна от стояния на полу. У него словно трансляция порнухи прямо в голову включается. Если когда-нибудь он ее уломает, от одного вида стоящей на коленях Калининой, готовой ласкать его своим язычком, он кончит.

Так. Стоп, не туда, о чем она?

— Иго-о-орь? Ты спишь? Я спрашиваю, как ты так быстро примчался, паромы ведь не так часто ходят.

— Зато частные самолеты летают.

Она хмурится.

— Здесь что, есть аэропорт?

— Да. Полчаса — и ты на месте.

— Обратно мы полетим самолетом?

— Разумеется.

На лице Ани появляется облегчение.

— Слава богу! Когда я думаю о том, что придется снова два с половиной часа плыть, меня начинает тошнить.

Она садится за стол и с любопытством сует нос в тарелки.

— А мы ели вкусные санторинские… забыла, как называются, в общем, вкусные такие.

— Вино-то где?

— Сам возьми, на тумбочке.

— Ну вот, я еще и за подарком должен сам ходить. Ух ты, винсанто 2011 года.

— Не издевайся! Я знаю, что ты любишь дорогие вина, но мне оно понравилось. Сладкое такое.

— Никогда не пробовал винсанто. Был здесь раза четыре и не пробовал.

— Ты здесь был?

— Ага, подружек возил.

Она с подозрением косится и незаметно (возможно, даже для самой себя) дуется. Давай, девочка, ревнуй. Но что он поделает, если действительно поездка на романтичный остров с открыток и плакатов — лучший подарок для подружки, по крайней мере для той, которая в открытую не продается. Игорь всегда давал что-то взамен. Поездки, подарки. И они тянулись, кто ж не потянется к молодому и симпатичному богатому парню.

Никто не сбегал от него ночью, на пароме.

— О чем задумался? — спрашивает она.

— Да вот прикидываю, как тебя наказать.

Аня давится запеченным сыром.

— За что?! Хватит уже наказывать всех!

— Нет уж, милая, раз вы с Крис так сдружились, что друг за друга горой, завтра я устрою вам обеим очень увлекательную прогулку.

Она смотрит с подозрением, настороженностью. Так внимательно и пронзительно, что приходится уточнить:

— Это не нанесет непоправимую психологическую травму… кому-либо. Но будет весело, это я обещаю.

— Не ругай ее, — просит. — Она вас любит. Но боится.

— Ты можешь объяснить, что с ней происходит? Рычит на Серегу, сбегает, кидается в объятия хостес. Это даже для Кристины слишком.

— Я не могу открыть чужую тайну и пересказать частные разговоры. Ей грустно. Просто грустно.

— А тебе нет? — спрашивает он.

— Мне по-другому. На самом деле, я только сейчас поняла, какой подарок мне сделал ваш отец.

— Что, и даже мы — часть подарка?

— Ну, — она забавно морщит нос, — разве что один не очень… подарочный. Знаешь, как при кредите страховку навязывают.

— Да ты что-о-о, и чем же я заслужил звание кредитной страховки?

— А зачем ты мое манго повалял?

Ему одновременно и смешно и очень странно, потому что… взрослый мужик, владелец огромного холдинга, всерьез спорит с двадцатилетней девчонкой.

— Да помою я тебе твое манго. Вот прямо сейчас и помою.

Берет со стола фрукт и решительно идет в ванную. Аня, складываясь пополам от смеха, ползет следом. И внима-а-ательно наблюдает, как Игорь, закатав рукава рубашки, моет фрукт.

— Хорошо мой! С мылом! Ты вообще хоть раз это делал?

— Ну вот. Ты довольна? Оно чистое.

Берет фрукт, внимательно рассматривает, морщит нос.

— На троечку.

— Что?

— Фрукты надо мыть, как зубы чистить, три минуты.

— Я тебе сейчас, Калинина, покажу, что можно делать три минуты. Хотя это маловато, конечно…

— Фу, как грубо. Ладно, на первый раз сойдет. У тебя есть чай? Я хочу съесть вон то пирожное.

— А манго ты что, съесть не хочешь?

— Неа, — весело откликается она. — У меня на него вообще аллергия.

Он ее убьет. Если она не перестанет над ним издеваться, то точно убьет и никому не скажет. А еще она ест его пирожное.

— Ты перепутала, я его уже покусал.

— Да? — Аня замирает с ложкой во рту. — Блин, а я думала, эта вмятина на креме — декор…

— Теперь придется компенсировать мне сладкое.

— Так есть же второе пирожное!

— Я хотел покусанное.

— Ладно, один-один.

— Так значит, — Игорь разливает по бокалам вино, — ты все-таки нас любишь.

— Ну, — Аня раздумывает, — я бы не назвала это любовью. Вы меня не бесите.

— Так почти любовь.

— Кроме Алекса. При всем уважении, битой в лицо — все же перебор.

— Я учту.

— Да, пожалуйста.

Она фыркает, выскребая остатки крема из вазочки. Ветер надрывается снаружи, приходится закрыть окно и задернуть шторы.

Ладно, Анна Артемовна, хватит пустых разговоров и перепалок, пора уже выяснить все раз и навсегда. Стоило убегать так далеко, чтобы все равно оказаться с ним в комнате, на пороге ночи. Вряд ли она не понимает, зачем здесь и чего он хочет. И вряд ли совсем уж не хочет того же.