Она не заплакала.

Она не позволила матери испортить ей день рождения.

Вместо этого она откинула красивое цветастое одеяло и подошла к стеклянной двери, ведущей на балкон. И пусть шел дождь и бешеный ветер хлестал колокольчики из морских раковин, которые она повесила в первый же день, – Шарлотту это нисколько не смущало. Она завернулась в нежно-розовый халат и вышла на балкон.

Широко раскинув руки, Шарлотта сделала то, что делала каждое утро с тех пор, как приехала на остров Галвестон, – обняла необъятное великолепное пространство воды, которое простиралось перед ней, насколько хватало глаз.

Волны разбивались о дамбу, и косой дождь ухудшал видимость, но Шарлотта любила каждую молекулу этой водной стихии. Вода питала ее душу, смывала потоки оскорблений и гнева матери.

Сегодня мой восемнадцатый день рождения, и никто здесь об этом не знает!

Эта мысль не вызвала у Шарлотты грусти – скорее, наоборот. Она пока ни с кем не подружилась, но это ее совсем не пугало. Шарлотта никогда не торопилась заводить друзей. Она узнала еще много лет назад, что люди бывают жестоки. Очень жестоки. Особенно те, кто называл себя ее другом. А отсутствие друзей означало, что она могла делать исключительно то, что хотела, в этот большой, важный, судьбоносный день рождения.

Восемнадцатилетие означало, что Шарлотта сможет завершить операцию по смене пола в следующие летние каникулы!

– И это фантастический повод отпраздновать сегодня – одной, – делая то, чего хочу только я.

Она посмотрела на часы. Половина девятого. Бабушка Мирти не стала бы звонить раньше полудня, потому что, в отличие от матери, понимала ее и чувствовала. Она знала, что Шарлотта любит поспать и просыпаться медленно, и бабушка Мирти это уважала.

Шарлотта еще мгновение смотрела на бурлящие волны, а потом отправилась на свою опрятную кухоньку и быстро смешала смузи. Она натянула гидрокостюм и собрала длинные светлые волосы в высокий хвост. Схватив накидку, пляжное полотенце и сумку, она легко сбежала вниз по лестнице.

Она подходила к своей машине, когда Кейт, ее соседка и сокурсница по классу морской биологии, окликнула ее с другого конца парковки.

– Эй, Шарлотта! Ты ведь не собираешься на пляж? – Кейт бросила выразительный взгляд на пляжную сумку и полотенце. – Ураган понизили до тропического шторма, но там все равно небезопасно.

– О, я знаю, – весело ответила Шарлотта. – Я не полезу в воду, – солгала она. – Просто пробегусь по берегу.

– Смотри сама, конечно, но я бы предпочла теплый спортзал и сухую теплую беговую дорожку.

– Я тебя поняла! Спасибо! – Шарлотта помахала ей рукой и улыбнулась, скользнув за руль старенького «фокуса». – И вот почему так хорошо, что у меня нет друзей. Пока. Друзья слишком любопытны. Знакомые – другое дело.

Шарлотта выехала с парковки и поехала наугад. Она повернула на восток, на автостраду 87, потому что это казалось правильным маршрутом, и колесила по прибрежным дорогам, радуясь, что надвигающийся шторм разогнал обычные для выходных дней пробки.

Она планировала припарковаться и прогуляться по пляжу, прислушиваясь к звукам пения в волнах, но потом решила пересечь мост и прокатиться по полуострову Боливар. Шарлотта еще толком не исследовала его, но сразу влюбилась в эту узкую изрезанную долину.

Она заехала уже довольно далеко на восток, когда ей на глаза попался указатель на бухту Кобба, и она повернула направо, въезжая на ухабистую, узкую песчаную дорогу, которая привела на небольшую пустынную стоянку, где она и припарковалась. Подхватив сумку и полотенце, Шарлотта заперла машину и поспешила навстречу волнам и соблазнительно призывным звукам прекрасных голосов.

Марк

– Ладно, завтрак давно готов! – позвала Ева из кухни. – Марк, мне плевать, если старик все еще лобызает эту чертову собаку. Он уже полчаса торчит снаружи. Иди и приведи его. Сейчас же.

– Мне нравится, когда Марки получает нагоняй, – сказал Матфей, не отрываясь от ноутбука.

– Плюс один, бро! – В смехе Луки прозвучали жестокие нотки, когда они с Матфеем стукнулись кулаками.

– Когда вы оба уже повзрослеете? – сказал Марк и крикнул сестре: – Пойду приведу его. – Метнув напоследок хмурый взгляд на своих мерзопакостных братьев, Марк вышел на крыльцо.

Старика не было видно, и, смиренно вздохнув, Марк медленно спустился по ступенькам, направляясь к гаражу. Ему нравился Боуэн. Он уважал старика за то, что тот не предал своего внука, оказался крепким орешком и не струхнул перед ними. Марк остановился у двери гаража и только потом сообразил, что она автоматическая и ее не открыть без пульта. Он огляделся по сторонам и обнаружил боковую дверь, которая легко распахнулась.

– Мистер Боуэн, извините, что тороплю вас, но Ева говорит, что завтрак готов. Она не так часто готовит, и если уж балует нас своей стряпней, очень трепетно относится к тому, чтобы мы вовремя и все вместе садились за стол. Я знаю, вам не хочется оставлять Багзи, но мы с вами потом вернемся сюда. Может, даже сходим с ней на прогулку, если вы будете хорошо себя чувствовать… – Поток слов оборвался, когда до Марка дошло, что его слушают только спортивная «миата» и верстаки с деревообрабатывающим инструментом.

Марк быстро вышел из гаража и огляделся вокруг. С диким ужасом он посмотрел под ноги и прочитал историю на песке.

Трость валялась, выброшенная за ненадобностью. Рядом с ней отпечатались следы, оставленные большой возбужденной собакой и человеком, который явно не был ранен или слаб. Дорожка следов исчезала, уходя в пески и заросли морской травы, которые тянулись от гаража к дюнам, начинавшимся в нескольких ярдах от него.

Выругавшись себе под нос, Марк побежал обратно к дому.

– Он ушел!

Лука и Матфей вскинули на него недоверчивые взгляды, а Ева поспешила к нему из кухни. Она вытирала руки кухонным полотенцем; выражение ее лица было подобно грозовой туче.

– Что ты сказал? – зловеще спросила она.

– Боуэн. Его нет в гараже. И собаки тоже. Их следы ведут в дюны.

Лука саркастически рассмеялся.

– Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор. Старый ублюдок еле ноги таскает.

Матфей закрыл ноутбук и встал, потягиваясь, как ленивый кот.

– Да, самая большая головная боль – как тащить этого калеку обратно. Старикашка тяжеловат. Потянет на пару сотен фунтов[50], не меньше.

– Еще эта чертова собака, тоже заноза в заднице, – сказал Лука. – Думаю, пришло время поговорить с ней огнем. Это будет расплата за бегство Боуэна.

– Бегство! – Матфей принялся тереть глаза, изображая смех до слез. – Лука, ты меня насмешил.

– Заткнитесь, вы оба, – огрызнулась Ева. – Погнали за ним. – Она сделала паузу. – Лука, Матфей, на кухне в кладовке – мешок с проводами. Захватите. И еще тряпки и веревку.