В молчании Ясень вел Анну через свои владения под холмами. Вскоре мрак немного посерел, зато сорвался пахнущий морозом ветер, и укрыться от него было негде. Греймур едва успевала за размашистым шагом сида, чувствуя себя то ли выброшенной вещью, то ли ребенком, потерявшимся в темноте.

Ведущие в сад каменные двери были расколоты. Одна створка лежала на земле, вторую прорезали трещины и облепила наледь. В проем лился бледный свет ненастного дня.

Сад за дверями молчал. Только откуда-то едва слышно доносился звук капель, разбивающихся о камень. Щерились черные ветви, мозаичную тропу устилала жухлая листва. И почему-то было теплее, чем в подземных залах.

Круг менгиров пустовал. Только заиндевелая арфа лежала возле возвышения. Ясень отпустил Анну и вошел в круг. Поднял арфу, но та рассыпалась сверкающими льдинками у него в руках. Сид покачал головой. Потом обернулся к женщине:

— Садись. Нам придется ждать, чтобы я мог выполнить свою клятву.

— Ждать? — ноги у Анны замерзли просто ужасно, но почему-то поняла это она только сейчас.

— Я поклялся, что выведу тебя в безопасное место, если будет в этом нужда. Пока нужды нет. Те, кто пришел к моему отцу, пока не проиграли ему, а сам он в остаточной мере занят ими, чтобы не искать в этом холме тех, над кем еще нет его власти.

— Пока не проиграли ему, — медленно повторила Анна. — Ты говоришь так, словно у них нет шансов.

Она устало привалилась спиной к стоячему камню и с каким-то странным облегчением почувствовала, что от него исходит тепло.

— Я — сын Королевы Холмов, — Ясень недобро усмехнулся. — Если я в чем-то и уступаю Заре из Охоты, то не в могуществе. Но я проиграл, а со мной были многие мои воины, не один только безрукий калека. Не кривись. Это правда, хоть она и горька. От того, что ты обороняешь этого человека, новая рука у него не вырастет.

Какая-то упрямая гордость, непонятно откуда взявшаяся сейчас, заставила Анну смолчать. Марти Доннахью не нуждался в ее защите. Греймур почти решила, что не станет больше говорить с Ясенем, когда тот сказал:

— Что до того, второго, украденного человеческого дитя, то тут лишь остается гадать, падет ли он, или сам примет руку слуа.

— Один раз он уже отказался, — сквозь зубы ответила Анна.

— И ты отдала ключ от моего холма, чтобы выкупить его, — в голосе сида был яд. — Мой отец не преминул рассказать мне об этом.

— Тебе стоило его забрать, и ничего этого с твоим холмом бы не было, — зло сказала Анна. — Но нет, носиться со своей обидой на давно умершую женщину важнее, я понимаю.

— Что ты можешь понять? — Ясень даже подался вперед. Потом запнулся. Анна проследила за его внезапно потемневшим взглядом.

Мертвая Молли Кэрри стояла среди колючих, тронутых инеем кустов, прозрачные силуэт трепетал на ветру.

Ясень провел рукой по глазам:

— Это место теперь полно мороков, — вздохнул он.

Анна хмыкнула. Потом обернулась к своей мертвой тете:

— Ты же не морок. Зачем ты пришла?

— Я не прощена и не вольна освободиться от зова этого места. Я смогла пройти по твоему следу. Анна застонала сквозь зубы. Ясень даже дернулся к ней. Теперь он не спускал глаз с колючих кустов.

— Это все надо как-то закончить, — устало проговорила Греймур.

— Так или иначе, сегодня все закончится, — Молли Кэрри покачала призрачной головой. — Ты должна знать. Даже я чувствую дыхание смерти здесь. Дыхание смерти и запах крови.

— Покажи мне. Покажи мне, если ты чувствуешь.

Анна сама не поняла, как и зачем эти слова сорвались с ее губ. Она успела увидеть, как Ясень в два шага одолел разделяющее их расстояние. Потом мертвая женщина взмахнула рукой, и Анна увидела.

Блестящими темными потеками кровь пятнала кольчугу. Сияние сидской брони потускнело, красный плащ был изорван, золотая коса растрепалась. Пальцы в перчатках, тоже измазанные в крови, стягивали узел на повязке. На белой тряпке уже проступало алое пятно. Анна привычно попыталась прикинуть, насколько опасна рана. Повреждена нога над коленом, но больше ничего не разобрать.

Потом в кадре появилась мужская рука, пальцы в перчатке ухватились за нее, и перед глазами Анны все закружилось в сияющей золотой круговерти.

— Показать тебе еще? — вкрадчивый голос Молли Кэрри прошелестел у самого уха Греймур. — Покажи! — крикнула Анна.

На каменному полу — мертвые тела. Некоторые покрывает иней, они белые и изломанные, поверх них — другие, свежая кровь на них красна, словно одежды сиды Зари. Обмороженные лица, глаза затянуты белой пленкой.

— Вот те, кто встал против слуа, и кого он отдал своим хозяевам. И те, кто встал под его руку и пал сейчас, — прошептала мертвая.

В груди у мертвого — дыра, огнестрельная рана, нагрудник другого тоже пробит, но чем — не разобрать.

— Еще! — выдохнула Греймур. — Покажи мне еще.

И едва удержалась на ногах, когда в лицо ей ударило холодом.

Кто-то сражался в самом сердце вьюги. Красное ложилось на землю и сразу же пропадало под снегом. Мелькнул наконечник копья, сверкающий серебром. В груди у Анны защемило, горло сжалось от предчувствия неминуемой беды.

Она пришла в себя от болезненной оплеухи и в бешенстве уставилась на Ясеня.

— Ты охренел? — выдохнула женщина.

— Ты кричала, — сид пожал плечами. — А я дал слово присмотреть за тобой. Давно ли тебя мучают видения?

— Не твое дело, — огрызнулась Анна. Потерла саднящую щеку и поспешно отыскала глазами дрожащий силуэт покойной тетки.

Молли Кэрри стояла сейчас у самого кольца менгиров, так близко, что можно было разглядеть черты призрачного лица.

— Ты можешь провести меня туда? — спросила у нее Анна. — Туда, где я должна быть?

— Зачем? — силуэт колыхнулся, мертвая пожала плечами.

— Затем, что я велю тебе! — рявкнула Анна и сама удивилась, как это у нее вышло. Ясень схватил ее за запястье, Греймур высвободила руку движением, которое на занятиях по самообороне никогда не получилась у нее как следует.

Красная кровь, стекающая с перчатки сиды Зари на заиндевелую землю, все еще стояла у Анны перед глазами. К горлу подступил крик, словно невидимая рука сдавила шею.

Молли Кэрри несколько долгих мгновений стояла неподвижно, потом развернулась и двинулась к тропе. Подол ее платья плыл на жухлой травой.

— Я не давал слова, что пойду с тобой, куда бы тебя не понесло, — бросил Ясень в спину Анне.

— Мне плевать.

Он догнал ее уже в темном коридоре. Схватил за плечо:

— За кем ты идешь?

— Не твое дело, — Анна с трудом подавила желание посмотреть, как изменится лицо сида, назови она имя его мертвой человеческой возлюбленной. Греймур стряхнула его руку с плеча.