слова, как кинжалы, наносят мне жалящие удары в самое уязвимое место.

Она удаляется от меня, и я зову ее в последний раз:

– Значит, ты выиграла пари, милая. Какую награду ты хочешь?

Ее шаги становятся неуверенными. Она поворачивает голову, но не смотрит мне в глаза.

– Здесь нет победителя, Мейсон.

Я падаю на стул, у меня перехватывает дыхание так, словно мне дали под дых. Я смотрю, как ее фигурка уменьшается, когда она уходит, и с каждым ее шагом от моего сердца отрывается очередной кусочек.

Эта женщина просто создана для меня. Я в этом уверен. Мы сделаны из одного пресловутого теста. Я ни за какие коврижки не уеду из Испании без нее. Но как же мне ее убедить, если она такая же упрямая, как и ее старшие сестры?

Мысли бешено скачут у меня в голове. Я пытаюсь придумать план, чтобы она выслушала меня, и тут мое внимание привлекает проходящая мимо парочка. Женщина обращается к своему спутнику по-испански, и слов я не понимаю. Она внезапно останавливается и кладет руку мужчины на свой беременный животик. Они улыбаются до ушей и обмениваются, скорее всего, словами любви и радостного ожидания.

И тут меня осеняет.

Нет, эта мысль падает мне на голову, как тонна чертовых кирпичей.

Пайпер сказала, что мне известны не все причины, по которым она не может быть со мной. Ее отец сказал, что она, возможно, никогда не сможет быть с мужчиной, у которого есть ребенок. Она ведет себя отстраненно с детьми.

Черт побери!

Ужасные догадки проносятся в моем мозгу. В тот вечер она забеременела и сделала аборт? Или еще хуже – в результате изнасилования она потеряла способность иметь детей? О боже! – а я еще пошутил про то, что она врезала тем парням по яйцам, чтобы они не смогли иметь детей.

Я так быстро вскакиваю с места, что мой стул падает. Я должен ей сказать, что все это не важно. Если она не хочет детей – у нас их не будет. Если хочет – мы усыновим.

Но пока я бегу по оживленным улицам, лихорадочно пытаясь ее догнать, мне в голову приходит одна мысль, от которой я замедляюсь.

Даже если она сможет с этим справиться и позволит себе меня полюбить, сможет ли она принять Хейли? Потому что мы с дочерью неотделимы друг от друга.

Должен быть какой-то способ получить их обеих.

Не сумев догнать Пайпер, я достаю телефон.

– Еще только одно одолжение. Пожалуйста, Чарли.

* * *

Я сразу ее замечаю. Я и все остальные теплокровные мужчины, находящиеся в кафе. Фотография не воздает ей должное. Она сногсшибательна. Она выше среднего роста, ее длинные темно-рыжие волосы беззаботными волнами спадают ей на плечи. Она заправляет их за уши и оглядывается вокруг, пока не замечает меня.

Ее зеленые глаза ничего не выражают, пока она внимательно меня рассматривает. Мы, конечно, разговаривали в понедельник по телефону, когда я позвонил ей из дома Брюса и Джен. Но по ней видно, что настроена она скептически. У меня все еще горят уши от словесной порки, которую она мне устроила по телефону. Как выяснилось, она уже встретилась с Пайпер, и ей пришлось выйти из номера в гостинице, чтобы намылить мне шею, обругав меня не только по-английски, но и на еще нескольких европейских языках. Я был впечатлен.

Я не мог вставить ни слова, пока Джен не забрала у меня трубку и не объяснила вкратце всю ситуацию. Потом, когда я приехал всего несколько часов назад, она рассказала, где я, скорее всего, смогу найти Пайпер. Она оказалась абсолютно права. Я прождал всего полчаса, когда Пайпер явилась за ежедневной порцией кофе. Чарли отказалась сообщить мне название гостиницы. Думаю, она опасалась, что все может плохо кончиться. К сожалению, она оказалась права.

Чарли идет к моему столику, а мужчины, виляя хвостами, расступаются перед ней, как Красное море. Она действительно просто копия своей когда-то знаменитой матери. Интересно, ее здесь узнают? Меня здесь никто не знает, и несмотря на то что я всего лишь скромный запасной квотербек, мне приятно получить такую передышку.

Я встаю, чтобы ее поприветствовать.

– Чарли, спасибо, что согласилась со мной встретиться.

Я протягиваю ей руку и разрываюсь, не зная, предложить ли ей что-нибудь выпить или перейти сразу к делу.

Рыцарский дух побеждает. В конце концов, она имеет большое влияние на Пайпер.

– Что тебе заказать?

Она пожимает мне руку – сильным, уверенным рукопожатием – и смотрит мне прямо в глаза. Это в корне отличается от застенчивого цветка, в который я влюблен. Я рад, зная, что у Пайпер есть защитница в лице Чарли.

Чарли садится рядом со мной.

– Ничего не нужно, спасибо.

Пока я возвращаюсь на свое место, она оценивающе меня разглядывает. Без сексуального подтекста. Без конфронтации. Примерно так, как смотрят на бездомную собаку, размышляя, стоит ли забрать ее домой или нет.

– Так, значит, вот ты какой.

Она откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

Я раздосадованно провожу рукой по волосам.

– Нет, Чарли, я этого не делал! Клянусь, я не был одним из тех…

Она сдержанно поднимает руку, чтобы меня остановить. Она высокая, но не крупная женщина. Ее миниатюрная лебединая фигура требует больше уважения, чем я полагал.

– Я не это имела в виду, – объясняет она. – Я хотела сказать, что ты тот самый. Шанс Пайпер на счастье. На нормальную жизнь. Тот самый парень, который наконец заберет ее у меня.

– Что? Нет!

Я в ужасе от того, что она считает, что я пытаюсь это сделать. Но прежде чем я успеваю защититься, я осознаю, что именно это я и пытаюсь сделать.

– Ну… блин! Да, кажется, примерно этого я и добиваюсь. Но я всего лишь хочу забрать ее с собой в Нью-Йорк. Я вовсе не собираюсь забирать ее у лучшей подруги.

Чарли смеется. У нее низкий, гортанный смех, на который оборачиваются многие посетители.

– Все в порядке, Мейсон. Это даже прекрасно. Я ждала этого дня.

Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, я что-то пропустил.

– Ничего не понимаю.

– Пайпер думает, что она здесь ради меня. Она всегда так считала, и я позволяла ей так думать. Но это очень далеко от истины.

Я свожу вместе брови, прося разъяснений.

– Я знаю, что Пайпер рассказала тебе обо мне. Зная ее, могу предположить, что она сделала это, чтобы ты не задавал вопросов о ней самой. Разве я не права?

– Права. Она была