– Есть еще один вариант! – воскликнул Макс. –Нине действительно понадобились деньги, она знала, как связаться со вторымфигурантом, обратилась к нему и предложила продолжить партию. Ну-ка, вспомниход игры, в которой участвовал Филипп. Убит Фомин, в ответ убрали Агатова,застрелена Наталья Иванова, убран Юрий Бляхин, застрелен Игорь Савиных – и тутМедведева арестовали. Теперь же, спустя довольно большой срок, погибаетМаргарита Подольская. А мы знаем, что кон начинается с «шестерки». Да, РитаПодольская не очень умна, нигде не работала, жила на средства, оставленныепокойным мужем, но ее никак нельзя считать самой маленькой «картой». Маргаритаходила по тусовкам, ее фото изредка появлялись в гламурных журналах, она членнескольких благотворительных обществ, которые собирают деньги то ли длясохранения популяции пингвинов на Волге, то ли для обезьянок, оставшихсясиротами. Нет, она похожа на даму. Следовательно, игра продолжается. Подольской«побили» Савиных. Чтобы вызволить мужа, Нина вступила в игру.

– Что-то тут не так, – пробормотала я.

– И что же? – нахмурился Макс.

– Пока не знаю, – честно ответила я. – Нина непоказалась мне женщиной, которая способна убить человека.

– Валентине она отстрелила ухо, – напомнилМакс, – а потом продемонстрировала впечатляющий фокус с шоколадкой.

– И тем самым дала понять: снайпер, стольвиртуозно владеющий оружием, легко мог попасть Вале между бровями, – возразилая, – но пострадало лишь ухо.

– Валентина в коме, – напомнил Макс.

Я встала:

– Уверена, Нина не хотела убивать бывшегопрокурора, и она не планировала нанести Рублевой смертельную травму. Стойкаяпотеря сознания у Вали – это случайность.

– Подольская в морге, – не успокаивался Макс.

– Вероятно, ее убил второй игрок, впрочем, незнаю, – пробормотала я. – Извини, я хочу съездить к Марине, которая живет вквартире у бывшего вора в законе Ковригина. Тимофей Пантелеймонович помогалСилаевой, ему есть что рассказать.

– Не буду тебя останавливать, – сказал Макс, –но типы, подобные Ковригину, обычно не откровенничают. Деда в прошлые временане сломали ни опера, ни следователи.

– По крайней мере, я потом утешусь мыслью, чтопредприняла попытку, – улыбнулась я, – вдруг да повезет?

– Попробуй, – кивнул Макс. – Вот, держи.

Я взяла у него коробочку, схожую с пачкойсигарет:

– Что это?

– «Большое ухо», – засмеялся Макс, – поставьсебя на место Марины. Она знает Тимофея, иначе бы не очутилась в его квартире.Дед наш не прост, сам почему-то в «однушке» не живет. Небось строго предупредилжиличку: «Обо мне никому ни гугу». И тут заявляется бабенка с вопросами. Как тыпоступила бы, будь Мариной?

Я начала фантазировать:

– Придумаю достойную историю. Дескать, нашлаобъявление в Интернете и договорилась, отдала все деньги за год вперед и живу,с хозяином не общаюсь, единственная наша встреча была в «Веселом бургере» вцентре Москвы. Внешности его не помню. Ну и так далее.

– Но тетенька не отстает, – прищурился Макс, –прилипла, словно кусок скотча.

– Отделаюсь как-нибудь!

– А потом?

Я призадумалась:

– Позвоню Ковригину и расскажу ему о визите.

– Во! – обрадовался приятель. – Самое оно!Девяносто девять девушек из ста кинутся к трубке, едва настырная мадам покинетквартиру. И тут начинается самое интересное. Какая у Марины входная дверь?

– Вроде обычная, – удивилась я, – ее не менялипосле въезда.

– Включаешь «Большое ухо», – потер рукиприятель, – прикладываешь его к двери и видишь на экране номер, который набралаМарина. Определить, кому он принадлежит, проще, чем чихнуть.

– Такое возможно? – усомнилась я.

– Позвони кому-нибудь.

Я потыкала пальцами в кнопки, тщательно прячатрубку от глаз приятеля.

– Мопсино, – сообщил тот, глядя на экран, – яномер наизусть помню.

– Работает, – удивилась я.

– А ты сомневалась?

– Немного, – призналась я, – больше не буду.

– Радиус действия у «Большого уха» невелик, –продолжал приятель, – но и квартирка маленькая, будем надеяться, что Марина неубежит звонить на балкон.

На сей раз дверь мне открыла худенькая девочкас волосами ядовито-синего цвета.

– Ну? – перекатывая во рту жвачку, спросилаона. – Чего надо?

– Позовите, пожалуйста, хозяина.

– Чего надо? – не сменила тона девица.

– Я ищу Тимофея Пантелеймоновича Ковригина, онздесь прописан.

– И че? – не смутилась девушка.

– Когда он придет?

– Он тут не показывается.

– Дайте, пожалуйста, его координаты.

– А нету, – нагло соврала безобразница, – яваще его не знаю. Квартира моя.

– Только что вы сказали: «Он здесь непоказывается». Зачем старику сюда ездить, если квартира чужая? – Я решилаприжать девчонку.

– Ты ваще кто? – гнусаво спросила нахалка.

Я поняла, что настал час решительных действий:

– Принесла Ковригину повестку в суд.

Марина вылупила глаза:

– Вау! За что?

– Не имею права разглашать тайну следствия, –понизив голос, сообщила я. – Если Тимофей Пантелеймонович не явится, егоарестуют за неуважение к суду.

Жиличка начала переминаться с ноги на ногу:

– Ладно. Давай бумагу.

– Положено отдать лично в руки самомуКовригину, под подпись, – не сдалась я.

– Ну и катись отсюда, – обозлилась Марина.

– Ладно, – смиренно кивнула я. – Мне-то, вконце концов, по барабану, если его накажут. Вот захочет он в Турцию поехать, ана паспортном контроле его тормознут, нынче с нарушителями строго.

– Да пошла ты! – заорала девица и захлопнуладверь.