Как бы то ни было, она влюбилась в этот вид, а не в отель.

Сделав еще один глубокий вдох, он отпил немного кофе, поставил чашку и уселся в расположенное рядом со столиком кресло. Сняв металлическую крышку с тарелки с завтраком, он обнаружил омлет с маленькой порцией картофеля и полдюжины ломтей свежего арбуза. Он придвинул столик поближе и принялся за завтрак. Омлет оказался необыкновенно вкусным, но, не съев и половины, он ощутил, что насытился, и пожалел, что не заказал просто сок с гренками. Потом съел арбуз, потому что он был сладким и полезным для здоровья, и выпил маленький стакан воды, поданный вместе с кофейником, после чего расположился в кресле поудобнее, чтобы как следует переварить съеденное.

Уже было довольно жарко. Метеорологи пообещали, что к обеду температура поднимется до восьмидесяти пяти градусов,[28]и Тиму было нетрудно в это поверить. Он планировал днем посетить «Юниверсал Студиос», всего на несколько часов, потому что это было то, что сделали они с Дженни в последний раз, когда были здесь вместе. Но утром ему хотелось просто отдохнуть и расслабиться. Он встал и вернулся в комнату за романом Джеймса Ли Берка, который купил, чтобы почитать в самолете. Затем развернул кресло так, чтобы солнце не било в глаза, налил себе вторую чашку кофе и начал читать, наслаждаясь кофе и ощущая, как его со всех сторон обволакивает шум накатывающихся на пляж океанских волн.

Он не прочитал и двадцати страниц, как его внимание привлек дребезжащий звук отодвигающейся двери. Он поднял голову и увидел, что на балкон соседнего номера вышла женщина. В его памяти тут же всплыли воспоминания минувшей ночи и доносившиеся из ее номера звуки, и его охватило смущение, смешанное с возбуждением. Перед ним стояла женщина, чей голос он так отчетливо слышал всего несколько часов назад. Было слишком рано, чтобы вместо нее в номере успела поселиться новая гостья.

— Доброе утро, — произнесла она, ослепительно улыбаясь и в знак приветствия приподнимая чашку кофе.

От одного взгляда на нее у него пересохло во рту. Пять футов и девять или десять дюймов роста, стройная и подкачанная, как девчонки из волейбольной сборной, длинные светлые волосы собраны в хвост, ярко-синие глаза. Все акробатические картинки, которые он рисовал себе, лежа ночью без сна, вдруг обрели цвет и форму. Она была одета в черный с золотой отделкой купальник-бикини, от которого у него едва не случился сердечный приступ.

— Доброе утро, — отозвался он, спрашивая себя, заметила ли она румянец у него на щеках.

Неужели он и в самом деле покраснел? Черт, как неловко!

Он заставил себя вернуться к книге. Ему было все равно, куда смотреть, лишь бы не на нее. Слова расплывались по странице. Перегородка между балконами практически отсутствовала, и он имел возможность хорошенько разглядеть ее умопомрачительные ноги.

«Просто читай!» — скомандовал он себе, пытаясь сосредоточиться. Может, ему следует встать и уйти к себе? Или это будет еще глупее?

— Прошу прощения, — снова заговорила она. — Я вам не мешаю?

«О боже! — подумал он. — Еще как мешаешь!»

— Вовсе нет, я просто наслаждаюсь утром.

— Я вас понимаю, — ответила она, опускаясь в кресло и кладя ноги на перила балкона. — У меня дела в городе только после ланча, и я решила воспользоваться свободным временем, чтобы немного позагорать. Сегодня утром здесь так тихо.

Она вытянулась в кресле, подставляя тело солнечным лучам, а заодно и взгляду Тима. Он ногтем отметил в книге нужное место и с вежливой улыбкой обернулся к ней.

— Сегодня будний день. Видимо, все разъехались на деловые встречи.

Она прикрыла глаза от солнца рукой и посмотрела на него. У нее были полные, красные и совершенно идеальные губы.

— А у вас нет встреч?

— К счастью, нет.

Он неловко поежился, сомневаясь, что ему хочется продолжать этот разговор, но в то же время не желая показаться грубым. «Бог ты мой! — думал он. — Она прекрасна!» Он смотрел на нее, и в его ушах все громче раздавались звуки минувшей ночи. Он ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что он видит, как эти губы произносят те слова, умоляют, издают стоны, а потом… Можешь вставить его, куда хочешь. Черт, он об этом почти забыл, а теперь, внезапно вспомнив, едва слышал, что она ему говорит.

— Простите, — встрепенулся он, — что вы сказали?

Она улыбнулась, и в ее глазах замерцали озорные искры, как будто она совершенно точно знала, что именно рассеяло его внимание.

— Я спросила, что, если не дела, привело вас в Санта-Монику?

Тим перебрал в уме возможные ответы, но все они сводились к выбору между ложью и правдой, а лгать он зарекся много лет назад. У них с Дженни был трудный период, во время которого они очень отдалились друг от друга, потому что его работа была связана с разъездами и он начал ей изменять. Это едва не сломало ему жизнь, почти разрушив их семью, после того как он во всем сознался, но им удалось сохранить свои отношения. Он поклялся, что больше никогда не пойдет на сторону, но Дженни понадобились годы, чтобы до конца ему поверить. Впрочем, поверить и простить — это не одно и то же. Она сказала, что все ему простила, но он всегда в этом сомневался. Даже сейчас он был не до конца в этом уверен.

— Если честно, это слишком грустная история, чтобы посвящать ей такое чудесное утро, — ответил он. — Расскажите лучше о себе.

Она с любопытством склонила голову, видимо, заинтригованная окружающей его атмосферой трагедии. Тиму уже случалось ловить на себе такие взгляды. Возможно, когда-нибудь ему захочется воспользоваться тем, как некоторые женщины реагируют на печальные истории, но пока он был к этому не готов.

— Я просто осматриваю достопримечательности, мечтаю и отдыхаю. Я путешествую по Калифорнии с… Впрочем, теперь я одна. Керка со мной больше нет.

Значит, его звали Керк.

— Керка?

Она многозначительно изогнула брови.

— Похоже, я хотела от него слишком много.

Это можно было понимать как угодно, но приподнятые брови недвусмысленно давали Тиму понять, что именно она имеет в виду. Он до сих пор мысленно слышал голос Керка, обзывавшего ее всеми грязными словечками, какие он только знал. Когда Тим представлял себе женщину, к которой были обращены все эти слова, она ничуть не напоминала это прелестное создание на балконе. Женщина из соседнего номера оказалась милой и даже очень обаятельной.

— Мне очень жаль, — сказал в ответ Тим.

— Похоже, сегодня утро грустных историй, — улыбнулась она. — Кстати, меня зовут Диана.

— Тим, — кивнул он.

— Простите, если этой ночью мы не давали вам спать, Тим.

Он ухмыльнулся, чувствуя, что заливается еще более горячим румянцем, и отвел глаза. Если бы он предвидел это замечание, то подготовился бы и сделал вид, что спал и ничего не слышал, но подобная прямота его обескуражила.