Удивительно, но швея услышала, обернувшись, взглядом нашла мои глаза и широко улыбнулась, открыто, по-доброму, как в те времена, пока мы дружили:

– Обратной дороги для меня нет, – она зажмурилась и всем телом прижалась к статуе, оказавшись в мраморных объятиях. Вспыхнул слепящий свет. Мир на несколько мгновений исчез в ярком сиянии. Дрожь земли подняла во мне волну безотчетной паники. Если бы лес не держал, приковав кореньями к земле, то я давно бежала бы стремглав, не разбирая дороги. Хорошо хоть продлилось жуткое ощущение совсем недолго, а стоило привычной реальности вернуться – поляна уже была пуста.

– Где тетя Агата? – раздался детский голосок.

– Лес забрал, – хрипло отозвался Зак, стряхивая с ног коренья, которые принялись шустро уползать и прятаться под землю. Поднял на руки Ванюшку и обхватил свободной рукой мою талию. – Пойдемте домой.

Но я вывернулась из его захвата и устремилась к Матери леса. На мраморных ладошках, скромно сложенных перед грудью, повисла цепочка с сердечком. Рубин кроваво поблескивал в лучах летнего солнца. Завороженно потянулась рукой к Накопителю, но опомнившись, замерла. Подвеска, будто притянутая магнитом, качнулась в мою сторону, почти коснувшись пальцев, которые я опасливо отдернула. Рубиновое сердечко вернулось в прежнее положение.

Я вопросительно глянула на Зака, который стоял поодаль.

– Возьми, теперь он твой.

Лес согласно закивал головками соцветий и листочками.

– Нет, – для убедительности даже сделала несколько шагов назад и спрятала руки за спиной. – Сама не знаю, зачем подошла. Вроде как что-то позвало.

– Лес. Он просит тебя взять подвеску. Я не могу стать хранителем Накопителя, как, впрочем, и Зачарованный, а у тебя для этого даже повод есть. Ты же любишь навещать лес? Теперь сможешь сюда приходить в любой момент и без моего сопровождения.

– Я… не могу… Агата…

– Вот на память о ней и возьми. В конце концов Зачарованный не виноват в ее судьбе, а свободный доступ в лес тебе не помешает.

Я кивнула и снова протянула руку к подвеске, которая спешно нырнула мне в ладонь и обвила запястье цепочкой. Зак, наклонившись, пошарил рукой в траве и шустрые листочки поторопились подать выроненный Агатой дневник Всеведа.

Книга и накопитель. Вот и все, что осталось от изящной и грациозной илеи, моей подруги.

До Переговорного я дошла в полнейшей прострации. По пути покорно позволила одеть себя в верхнюю одежду, оставленную до того на подходе к порталу. Судя по тому, что Агата входила в лес с другой стороны, Ванечкины вещи безвозвратно утеряны, а потому Заку пришлось мальчонку укрыть от мороза за пазухой собственного тулупа.

Дома места себе не находила Василиса. Хорошо хоть толком напугаться не успела.

– Я пришла домой, а Ваньки с теть Агатой здесь не оказалось, разозлилась до ужаса, что свалили, меня не подождав, – возбужденно тараторила девочка, крепко обнимая братца. – Думала прогуляться ушли и вот-вот вернутся. Сама никуда дергаться не стала, на случай если придет кто. Представьте каково было мое изумление, когда дядь Зак вдруг прибежал. Не, я, конечно, его ждала, но не ожидала, что вернется так скоро.

Где-то на задворках сознания я слышала щебет Васи, при этом сама думала о другом. Об Агате. Неужели она всю жизнь чувствовала себя настолько несчастной, что пошла не на одно преступление, поступилась совестью и близкими людьми? Ради чего? Призрачного желания обрести власть и могущество при помощи магии? Заставить всех себя любить и исполнять собственную волю? Неужели, по ее мнению, оно того стоило? Или отчаянье из-за неразделенной любви толкнуло на все те ужасы, что она сотворила?

Как же плохо я знала свою подругу! Как мало понимала!

Если честно, еще долго не могла поверить, что произошедшее в Зачарованном не сон. Не единожды щипала себя и каждый раз со слезами на глазах убеждалась в реальности. А так хотелось бы проснуться, продолжить тихо ненавидеть Эвенизу и наслаждаться обществом Агаты, к которой прикипела всей душой.

– Дядя Зак, а почему лес забрал тетю Агату? Потому, что плохо себя вела? – прорвался в мои размышления Ванечкин голос. Наивные глазенки настойчиво требовали ответа.

– И поэтому тоже, – крепкая мужская ладонь прошлась по белесым волосенкам. – Зачарованный был создан служить государству и преступников чует как собака сахарную косточку.

– Он ими питается? – не знаю, что больше слышалось в Васькином вопросе – ужаса или восхищения.

– Можно сказать и так. Забирая человека, преступившего закон, он восстанавливает баланс мировой справедливости и собственной магии.

– Но почему лес сразу не помог нам, не остановил тетю Агату, когда она махала ножом? Ведь это было бы справедливо!

– Тут не все так просто, – Зак пятерней провел по волосам, давая себе несколько мгновений на размышление. – На Агате был Накопитель, который сам есть кровь и магия Всеведа, Зачарованный не мог против него пойти. Но и отпускать бы тоже не стал. А вот окропив своей кровью Мать леса, открывшись ей всей душой, Агата впустила магию в себя, позволила над собой любые действия. Итог закономерен.

– Но тебе Зачарованный дал магию…, – не утерпела я. – Вы оба для него потомки Всеведа, и это глупое жертвоприношение…

– Дал, – Зак тяжело вздохнул. – Я один из его полюсов, который обязан быть наполнен. Если бы раньше знал все то, что описывается в дневнике прадеда, многое могло быть по–другому.

– Но она же принесла себя в жертву, – не поняла я. – Агата говорила, что этот способ действует безотказно, особенно, если жертва добровольная. Поэтому и пыталась меня вынудить…

– Ну, так все получилось, как она желала, – пожал плечами Зак, и рубашка натянулась на рельефных мышцах. – Накопитель с ее подачи сейчас наполнен магией под завязку, ты не только можешь ходить с ним в лес, но и теоретически – даже магичить. Жизнь же Агаты, с того момента, как она переступила черту Зачарованного, принадлежала Матери леса – преступнику обратного хода нет, не важно потомок он Всеведа или сам Всевед. Она могла бы бродить по лесу еще несколько дней, но рано или поздно все равно пришла бы к статуе за своим логическим концом.

Я открыла было рот, чтобы поинтересоваться, как же ему удалось так быстро прийти к нам с Ванечкой на помощь, но тут входную дверь сотрясло под настойчивыми ударами кулаков. Что еще?

Все семейство выскочило в зал для посетителей, а Зак впустил стучавшего. Им оказался щуплый мужичонка, который смущенно озираясь и подобострастно кланяясь каждую минуту, отрапортовал:

– Илор граф, как и велели, карета к назначенному времени прибыла. Готов отвезти.

– Забыл! – Зак хлопнул себя ладонью по лбу. – Меня же в Особняке Пресеньваля ждут!

Он метнулся за тулупом. А проносясь мимо нас с детьми в обратную сторону, лишь крикнул на бегу:

– Я скоро.