— Вы тоже.

— Не сглазь. — Он постучал по краю арфы, и на сей раз в воздухе повис короткий звук. — Соль… немножко резковато. Итак, ты здесь проездом? В следующий раз позвони, и мы вместе поужинаем. Если только не хочешь побыть в одиночестве.

— Нет, я с удовольствием с вами встречусь.

— Разумеется, нам всем нужно иногда побыть наедине с самим собой, — кивнул он. — Чтобы обрести состояние равновесия.

— Вы живете один, Берт.

— У меня есть друзья.

— И у меня тоже.

— Майло.

— Майло и другие.

— Ну, это хорошо… Алекс, я могу тебе помочь?

— Нет, — ответил я. — Что вы имели в виду?

— Все, Алекс.

— Вы бы мне очень помогли, если бы умели раскрывать старые, сложные дела.

— Сложные дела, — повторил он. — Убийство. Я кивнул.

— Тело может остыть, а дело быть старым, — проговорил он. — Но мне кажется, что память о человеке остается. Не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?

Я не хотел. Нет, очень хотел.

Я рассказал Берту об убийстве Джейни Инголлс, не упоминая имен, мест действия и «Книгу убийств». Но скрывать имя Майло счел бессмысленным. Берт Гарри-сон встречался с Майло и даже давал ему показания во время расследования дела о несчастной любви.

Пока я говорил, он не спускал глаз с моего лица. Когда я закончил, Берт сказал:

— Эта девушка — та, что отравила собаку, — выглядит настоящим чудовищем.

— В лучшем случае она неадекватна.

— Сначала собака, потом человек… типичная схема… впрочем, у тебя есть только свидетельство соседки.

— Отклонения в поведении в медицинской карте девушки согласуются с показаниями соседки. Она выделялась среди других учеников школы, Берт. Вероятно, ее семья потянула за веревочки — и она там оказалась. Так девушку удалось спрятать на время расследования убийства.

Он сложил руки на коленях.

— И ничего не известно о другой возможной жертве… вероятно, Майло пытается ее отыскать.

— Да, пока нам ничего не удалось выяснить, — кивнул я. — Скорее всего она мертва. А девушка с отклонениями бесследно исчезла. В газетах о ней никаких упоминаний. Похоже, семья продолжала дергать за веревочки.

— Заботливые, — усмехнулся Берт.

— По части укрытия улик и пособничества.

— Хм… Алекс, если Майло отстранили от расследования двадцать лет назад, как ему удалось получить дело обратно?

— Он ведет расследование неофициально, — ответил я. — По просьбе человека, который знал, что мы работаем вместе, и не сомневался, что я все передам Майло.

— О чем ты говоришь, Алекс?

Я задумался о том, сколько могу ему рассказать. Потом поведал про «Книгу убийств» и ее возможную связь с Пирсом Швинном.

— Пирс? — переспросил он. — Так вот почему ты здесь.

— Вы его знали?

— Да. Я знаком и с Мардж, его женой. Милая женщина.

— Мы с Майло побывали на ее ранчо несколько дней назад, — сказал я. — Весьма вероятно, что альбом заполнил снимками Швинн, однако Мардж утверждает, будто он фотографировал только ландшафты.

— Утверждает? — удивился Гаррисон. — Вы ей не верите?

— Нам показалось, она говорила правду.

— Я бы ей поверил, Алекс.

— Почему?

— Потому что она честная женщина.

— А Швинн?

— О нем я также не могу сказать ничего плохого.

— А вы хорошо его знали, Берт?

— Встречались изредка. В городе — в магазинах, в Маленьком театре.

— А вы не знаете кого-нибудь, кому он мог доверять — кроме Мардж? Человеку, которому Швинн отдал «Книгу убийств»? Альбом отправили на мой адрес через семь месяцев после его смерти.

— А ты уверен, что за ней стоит Пирс?

— Снимки сделаны на месте преступления для ПДЛАи скорее всего похищены из старых досье. Швинн увлекался фотографией, часто носил с собой камеру и делал собственные снимки места преступления. Кроме того, Мардж сказала, что она купила для Пирса три одинаковых альбома для фотографий с обложками из синей кожи в магазине «О'Нила и Чапина». Она показала нам два альбома, а третий исчез, и Мардж не знает, куда он мог пропасть. Вот почему я вернулся сюда. Я намеревался поговорить с владельцем магазина, чтобы выяснить, продавал ли он другие альбомы.

— Владелец, — отозвался Берт, — это симпатичная женщина по имени Роберта Бернштейн, сейчас она в Европе.

«О'Нил и Чапин» ее любимая игрушка. — Он прижал прямой указательный палец к губам. — Создается впечатление, что это дело рук Пирса…

— Но?

— Никаких но, Алекс. Ты представил серьезные доводы.

— Как вы думаете, кому он мог передать альбом?

Берт скрестил ноги и принялся задумчиво теребить край брючины.

— Я видел только одного человека рядом с Пирсом — Мардж. Могу лишь повторить: сомневаюсь, что она в этом замешана.

— Потому что она честный человек.

— Следует учитывать, что Пирс старался ее оберегать. Не могу себе представить, чтобы он мог подвергнуть Мардж опасности.

— Вы говорите так, словно хорошо их знали, — заметил я.

Он улыбнулся:

— Я психиатр. И мне позволено теоретизировать. Нет, мы не ходили друг к другу в гости, но у нас маленький городок. И мы постоянно встречаемся с одними и теми же людьми. Вероятно, я делаю выводы по бессознательной жестикуляции и мимике Пирса, когда они находятся рядом.

— Он старался ее защищать?

— Да, это бросалось в глаза. Мардж его поведение нравилось. Мне это представляется интересным. Она никогда прежде ни с кем не жила. Ее семья с давних пор поселилась в нашем городке, и она уже много лет управляла ранчо в одиночку. Люди определенного возраста привыкают к своему образу жизни и не слишком охотно его меняют. Однако Мардж была довольна. Швинн тоже.

— Вам известно, что Пирс работал детективом?

— Мардж говорила, — ответил Берт. — Вскоре после того, как они стали жить вместе. Кажется, в театре. В вестибюле, во время антракта. Она представила меня, и мы начали беседовать о банковском ограблении — в газетах напечатали, что после перестрелки преступникам удалось скрыться. Мардж сказала что-то вроде: «Если бы Швинн продолжал работать, он бы их нашел».

— И как отреагировал Пирс?

— Если я не ошибаюсь, то никак. Он ничего не сказал. Впрочем, он почти всегда предпочитал помалкивать.

Майло описывал Швинна как человека агрессивного, склонного много говорить. За двадцать лет он мог сильно измениться.