– И в другой раз я встречу его получше, – жестко бросил Снэульв, впервые подав голос.

Он сунул нож обратно в ножны и повернулся к Загляде. Она схватила его локоть, сквозь плач не в силах сказать ни слова: она слишком испугалась за себя и за него.

– Мой племянник весь в своего отца – лезет в драку с берсерками! – негодовал Хельги. – Ты хотел, чтобы он убил тебя? Ну зачем ты на него полез? Тебе надоело жить?

– Я на него полез? – Снэульв хрипло усмехнулся, подняв глаза к своему дядьке. – Нет, я его не трогал. Я…

Он снова посмотрел на плачущую Загляду, отнял у нее локоть и ушел из гридницы. Едва ли он ввязался бы в драку с берсерком ради какой-нибудь другой женщины. Но эта, забывшая свои обещания, все же была не то, что другие. Едва он услышал ее крик, как непонятная сила подняла его и понесла. Зачем, почему – все это было неважно.

Под вечер Эйрик ярл со своими людьми вернулся из города, гридница снова наполнилась людьми. В девичьей тоже собрался кружок людей, уже ставший привычным: Арнора, Кетиль, Загляда возле Тормода, Лейв возле Загляды. Удивительно, как быстро люди привыкают к самым необычным условиям, даже к таким, какие и хорошими-то не назовешь. Всего несколько дней назад у Загляды и Тормода был свой дом, а теперь они то ли гости, то ли пленники, не знающие, что с ними будет завтра. Однако Тормод уже так обосновался в своем углу, будто никогда и не имел другого дома. Раны его заживали хорошо, хотя и не быстрее, чем бывает в пятьдесят пять лет. Но душевное равновесие почти вернулось к нему, он опять был говорлив и дружелюбен.

Из-за двери гридницы долетали крики пира, а здесь Арнора принесла жбан пива, хлеб с сыром, и угощение получилось не хуже.

– А где Ило? – Загляда с беспокойством огляделась, не видя белесой лохматой головы Маленького Тролля. Во время его постоянных отлучек она беспокоилась, как бы с ним опять чего не случилось.

– О, он теперь большой человек! – отозвался Кетиль. – Викинги позвали его в гридницу и усадили с собой за стол. Он сегодня утром так славно одолел Орма Толстого в поединке, что теперь его уважают.

– Довертится он там! – Загляда покачала головой. – Поменьше бы ему возле викингов тереться, целее бы был.

С заднего двора вошел Снэульв, поздоровался, сел в тени. Загляда отвела глаза: прежнего гнева она уже не чувствовала, но ей было неловко. А Снэульв перевел внимательный взгляд с нее на Лейва. Раньше, на Готланде и во время плавания, ровный нравом и дружелюбный побратим Хельги понравился ему даже больше, чем сам Хельги. Но едва Снэульв понял, что Лейву тоже нравится Загляда, как товарищ превратился во врага. Теперь он заметил на руке Загляды золотое кольцо, но в полутьме не мог разглядеть, его это кольцо или чужое. Не зная, радость примирения или горечь окончательной измены означает это кольцо, Снэульв сидел с замкнутым видом, не участвуя в общей беседе.

Из дверей гридницы в девичью шагнул один из викингов:

– Где тут Тормод-корабельщик?

– Я здесь! – бодро подал голос Тормод. Загляда отодвинулась, чтобы его не загораживать.

– Эйрик ярл хочет спросить о твоем здоровье.

– Поклонись ему от меня, – важно отозвался Тормод, как будто к нему прибыл гонец из-за моря. – И скажи: мое здоровье достаточно хорошо, чтобы я не собирался умирать, но достаточно плохо, чтобы я мог выйти и сам сказать ему об этом.

– Ты корабельщик или скальд? Вон сколько наболтал! – проворчал викинг, уже забывший половину, и ушел обратно в гридницу.

Все в девичьей рассмеялись, но вдруг разом умолкли. Дверь из гридницы открылась снова, и вошел Эйрик ярл.

Кетиль и Арнора встали со скамьи и отошли, давая ему место возле лежанки Тормода. Эйрик ярл сел, поправил меч в ножнах, окованных серебром.

– Раз ты не можешь прийти ко мне, я сам пришел к тебе! – приветливо сказал он Тормоду. – Стюр не понял половину того, что ты ему ответил – то ли тебе плохо, то ли хорошо. Повтори мне еще раз, может быть, я окажусь удачливее.

– Твоя удача известна во всех северных странах! – ответил Тормод. – И я не знаю такой силы, которая могла бы бороться с ней. Мне не так повезло. Мои раны подживают неплохо, но я уже стар и не могу оправиться за пять дней. Мне еще долго придется лежать, прежде чем я смогу взять в руки топор.

–У нас не так много времени, – сказал Эйрик ярл. – Мы вовсе не собираемся зимовать здесь. Еще несколько дней – и мы уходим. Я думаю, на моем корабле тебе будет удобно.

– Ой, мои старые кости уже болят при мысли о качке! – Тормод сморщился и почесал в затылке здоровой рукой. – А раны мои на борту наверняка откроются, и я истеку кровью. Не много тебе будет от меня проку, и придется мне строить корабли Эгиру и Ран. Только они в них не очень-то нуждаются. Богиня Ран, пожалуй, посадит меня плести сети, которыми она вылавливает утопленников…

Загляда закрыла рот ладонями, чтобы не рассмеяться. Эйрик ярл вдруг бросил на нее быстрый взгляд, и она заметила, что он тоже улыбается болтовне знаменитого говоруна.

– Ах, да! – Тормод вспомнил, с кем говорит. – Прости, ярл, я и в молодости был болтлив, а к старости, как известно, все недостатки только углубляются. Так вот что я хотел тебе сказать: было бы гораздо лучше, если бы ты оставил меня поправляться в этом углу. А когда от меня снова будет прок, я нагоню тебя. Тебя не так-то трудно найти, хотя Зеленое море и велико.

Загляда с замершим сердцем ждала ответа. Она, конечно, давно поняла, какой ценой Тормод выкупил ее из грозящего рабства. Ей совсем не нравилось то, что Тормод, по сути, заменил ее собой. Если Эйрик заберет его, то они едва ли когда-нибудь увидятся. Но если не заберет… На свете все бывает.

– Ты неплохо придумал, – согласился Эйрик ярл. Он был спокоен, дружелюбен, но Лейв, хорошо его знавший, чуял под этой невозмутимостью какой-то подвох. Его предводитель был умен и далеко не прост. – Меня и правда нетрудно найти. И я знаю средство значительно облегчить тебе этот путь.

– Неужели ты оставишь мне провожатых?

– Я могу оставить тебе провожатых, если ты пожелаешь, но я подумал о другом. Всякая дорога легка для того, кто очень стремится к ее концу. Я сделаю так, что ты днем и ночью будешь мечтать только о том, чтобы поскорее добраться до меня.

Тормод был озадачен и молчал. А Эйрик вдруг снова обернулся к Загляде, и дрожь пробежала у нее по спине: этот взгляд не обещал ничего хорошего.

– Я возьму с собой твою дочь, – продолжал Эйрик, снова повернувшись к Тормоду. – Она молода, здорова и не боится качки. А если она будет у меня, то ты прилетишь вслед за ней как на крыльях, едва лишь встанешь на ноги.

Загляда сидела на месте, застыв не только телом, но и мыслями. Такого она не ожидала. И это было немногим лучше того рабства, которого она избежала.

– Да что ты такое говоришь, ярл? – возмутился Тормод. От его недавней веселости не осталось следа, морщины на лбу и на щеках резко углубились. – Видно, что у тебя нет дочерей. Как же я могу позволить, чтобы моя дочь ехала одна среди твоих славных воинов? И даже с тобой? Для меня это слишком много чести!