Им осталось полгода до осуществления мечты. Всего полгода. Доучиться последний семестр в опостылевшем техникуме и уехать. Но Сережа начал принимать наркотики.

Думая об этом, Наташа ускорила шаг. Ее парень сейчас был дома, но соседка позвонила ей и сказала, что он странно себя ведет. Соседка думала, что он пьян – о наркотиках, конечно же, никто не знал.

Девушка приблизилась к дому, в котором они жили с самого детства. Он – на пятом этаже, она – на втором. И сразу увидела Сережу – согнувшись, он стоял в проеме окна, и ветер трепал его волосы. Казалось, он не боится высоты – словно это не пять этажей было между ним и асфальтом, а пять сантиметров. Он улыбался ветру и, казалось, вот-вот шагнет вниз.

Увидев Сережу, Наташа побледнела и каким-то шестым чувством поняла, что кричать ему что-то не стоит. Он не в себе, может прыгнуть вниз на ее голос. Она побежала в подъезд, на ходу ища ключи от его квартиры, ворвалась в комнату, схватила его за пояс обеими руками и умудрилась затащить внутрь. Как она это сделала, и откуда у нее взялось столько сил, девушка не понимала. Ее трясло от страха. А Сережа ничего не замечал – он был в своем мире. Рассказывал Наташе, что только что стоял перед фанатами, и они звали его на сцену. Ему просто нужно было спрыгнуть, чтобы попасть на нее и сыграть для них.

Сережа уснул, а Наташа сидела рядом и тоскливо смотрела в окно, за которым хлестал ливень. На море начался шторм. И в ее душе – тоже. Она очень боялась, что однажды Сережа действительно прыгнет вниз.

Машина приехала за нами спустя полчаса. Мы видели, как она появилась во дворе: стильная, черная, блестящая на солнце – будто выхолощенная. Это оказался «Мерседес» флагманской серии представительских автомобилей S-класса. И уже сидя на заднем кожаном сидении, в прохладе кондиционера и с бокалом ледяной содовой, я, наконец, осознала, что мы действительно покидаем город. По-настоящему.

Люди Альшевского нам не встретились – тактика Кезона сработала. Мы просто пересидели на крыше, а потом уехали. И вряд ли они заподозрят, что мы находимся в таком крутом автомобиле, даже если проедем мимо – окна-то тонированы.

Я смотрела в окно, одной рукой сжимая бокал, а другой крепко вцепившись в рюкзак, лежащий на коленях. Ехали мы долго – из-за пробок. Сначала мимо мелькали знакомые улицы, после – окна низких домов в пригороде, а затем и вовсе появились луга, поля и леса в отдалении, на холмах. Мы мчались в аэропорт, который находился от города на некотором расстоянии. Города, который почти пять лет не отпускал меня. А теперь я сама должна была отпустить его.

Почему-то вспомнился отец и его вечно опущенный взгляд. Вадим, с которым мы каждое утро пили кофе на работе. Старая квартира, которую я так хотела сделать уютной. Теперь всего этого не будет. Прощай, город! Может быть, однажды я вернусь.

Я отвернулась от окна, чтобы не видеть, как исчезают за горизонтом последние дома.

Кезон сидел рядом и с невозмутимым видом залипал в телефон. Почувствовав мой взгляд, он повернулся ко мне.

– Что, лапуля? Рада?

– Рада, – вздохнула я.

– По тебе и не скажешь.

Я ничего ему не ответила – молчала до самого аэропорта.

Сотрудники компании бизнес-авиации встретили нас с улыбками. Правда, эти улыбки на мгновение померкли, стоило сотрудникам заметить обувь Кезона и бинт на ноге, сквозь который начала проступать кровь. На миллионера, с легкостью арендующего самолет, он ну никак не походил. Скорее на взлохмаченного шута в солнцезащитных очках, который все время ухмылялся.

– А где цветы? – спросил он у сотрудницы в деловом костюме.

– Какие? – растерялась она.

– Я заказывал цветы, – капризным тоном заявил Кезон. – Хотел, чтобы меня и мою девушку встретили с букетом ромашек.

– Мы просим извинить нас – не получили подобную инструкцию, но сейчас же все исправим, – тотчас вмешался мужчина.

– Все в порядке. Я шучу, – отмахнулся Кезон. – Меня интересует другое – нас не будет в списках вылетающих из города? Не хочу, чтобы об этом знали мои конкуренты.

– Вы пройдете паспортный контроль, но мы гарантируем полную конфиденциальность, – заверил мужчина. – Пожалуйста, не волнуйтесь об этом.

Нас проводили в ВИП-терминал, который разительно отличался от обычных, и за короткое время проверили документы и багаж – те же несчастные рюкзак и сумку. Кезон с невозмутимым видом достал пирожок Фроловны и жевал его, будто бы мы находились не в терминале для ВИП-персон, а в каком-нибудь дворе. Некоторые из этих самых ВИП-персон оборачивались на него, но ничего не говорили. Видимо, решили, что он либо ненормальный, либо слишком богатый для того, чтобы думать о чьем-то мнении.

– Хватит есть, – пихнула я его в бок.

– В «Макдональдсе» поесть не дала, сейчас тоже не даешь. Что ты за человек такой, Наташа? – нахмурился Кезон и, поймав на себе взгляд ухоженной девушки с платиновыми волосами, подмигнул ей. Она вспыхнула и отвернулась.

Паспортный контроль и проверка багажа заняли минут двадцать. После нас посадили в минивэн и повезли по взлетному полю к супер-джету, который уже ждал нас и в любой момент готов был взмыть в воздух. Он был небольшим – я насчитала всего десять иллюминаторов, белоснежным и, несмотря на размеры, основательным. Управляли им два пилота, которые поприветствовали нас с дружелюбными улыбками, а еще на борту была стюардесса, которая встретила нас, как дорогих гостей.

Не веря в происходящее, я осмотрелась – просторный светлый салон, кресла и диванчики из натуральной кожи, столики, живые цветы, мелочи вроде USB-розеток, подставок, подушек, телефона, жалюзи с электроприводом. Обеденная зона, зона для переговоров, туалетная комната с выходом в багажное отделение… Я словно в другой мир попала – из салона в эконом-классе в арендованный супер-джет. Не самолет, а настоящий номер в дорогой гостинице, только узкий и вытянутый.

– Садись, лапуля, – сказал Кезон и первым плюхнулся в кресло у иллюминатора. Я села напротив – кресло было большим и комфортным, в таком так и хотелось уснуть.

Стюардесса предложила напитки, а также крутые планшеты и накладные наушники – видимо, чтобы мы не скучали в полете. А после, проверив, застегнулись ли мы или нет, удалилась на свое место. Супер-джет начал движение по полосе. А потом мы взлетели – разбег был коротким, и меня так вжало в кресло, что я испугалась. И вдруг подумала, крепко сжимая чашку со свежесваренным кофе – наверняка в маленьком самолете трясти будет куда сильнее, чем в большом, я же с ума сойду! Но Кезон, будто прочитав мои мысли, покачал головой.

– Все будет хорошо. То, что маленькие самолеты трясет сильнее – всего лишь миф. Поверь мне. Я все время летаю.

И я поверила. Допила кофе и разрешила себе расслабиться. Небо было ясным, поэтому вид из иллюминаторов открывался шикарный. Дороги, поля, леса – все было видно как на ладони. Яркие, залитые солнечным светом – они казались нарисованными, будто на землю уронили огромное лоскутное одеяло, которое порвалось посередине, но на самом деле это было небольшое озеро, которое с высоты казалось темным. Когда мы оказались над городом, то у меня и вовсе дух захватило: извилистая река, переплетения улиц, крохотные дома – я все это видела с высоты птичьего полета.