– Но ты же видел меня. И ты назвал меня братом. Разве кто-то еще видел это во сне?

Никогда бы не подумала, что можно молчать медленно, но он как-то умудрился. И когда он наконец заговорил, в его тоне слышалось: «А я же говорил! Я был прав!».

– Нет, никто, кроме меня, этого не видел.

– Тогда, наверное, ты единственный, кто мог найти меня, брат. Всем остальным не по плечу было бы исполнить этот сон.

– Да-а-а, – произнес он, смакуя.

Снова повисло молчание, но на сей раз это была необходимая передышка. Виндлайеру требовалось время, чтобы признать своим то, чем он владел уже давно, сам того не понимая. Я молчала так долго, сколько могла.

Потом спросила:

– Значит, чтобы сон стал правдой и подтвердил, что мир не сошел с Пути, нужен был ты. Но зачем там я?

– Потому что ты – тот самый ребенок. Нежданный Сын. Тот, о ком было столько снов.

– Ты уверен? Алария и Реппин в этом сомневались.

– Это должна быть ты! Непременно!

В его словах было больше отчаяния, чем уверенности.

Он назвал меня Нежданным Сыном, когда впервые увидел. Мне захотелось узнать немного больше на этот счет.

– Ты говоришь – во сне ты нашел Нежданного Сына. И это была я.

– Мне снилось… – Виндлайер нерешительно умолк, не договорив. – Мне снилось, что я нашел тебя. А Двалии нужно было найти Нежданного Сына. – Одновременно испуганно и зло он добавил: – Я бы не нашел тебя если бы она не искала его. Она велела мне искать его, и я нашел тебя и понял, что это тебя я видел во сне! Поэтому ты и есть Нежданный Сын. – Он резко фыркнул, рассердившись, что я усомнилась в его словах.

Он и сам понимал, что логика тут хромает. В темноте мне не было видно выражение его лица. Тихо и ласково, чтобы больше не сердить Виндлайера, я спросила:

– Но откуда? Откуда ты это знаешь, когда я сама не знаю?

– Я знаю, что видел тебя во сне. Я знаю, что нашел тебя. Во мне не так уж много Белой крови. Некоторые дразнят меня или вообще не разговаривают со мной. Но если я, Белый, появился на свет, чтобы совершить одно-единственное деяние, значит мое предназначение было – найти тебя. И я нашел, – произнес он самодовольно. Потом вдруг зевнул и заговорил уже мягче: – Когда я следую Пути, я это чувствую. Это очень приятно. Спокойно, надежно. Ты-то не настоящий сновидец, поэтому не знаешь, как это. – Он вздохнул. – Ничего не понимаю… Во всех снах, про которые мне говорили, Нежданный Сын – это распутье. За ним – либо полный порядок, либо все разваливается. В какой-то момент ты направила всех нас по ложному пути. Но отклонения, вызванные Нежданным Сыном, могут привести к ужасным разрушениям. Или к великому благу. Ответвление, созданное тобой, ведет к тысяче разных будущих, открыть которые можешь только ты… – Его голос сошел на нет. Он снова вздохнул. – Мне надо поспать, брат. Днем-то я не могу отдохнуть. Только пока Керф спит.

– Тогда спи, брат.

Я лежала тихо-тихо, но больше в ту ночь почти не спала. Строила планы. Перебирала то немногое, что мне стало известно. Виндлайер начал применять свою силу на Двалии. Он устает оттого, что ему приходится держать в узде Керфа. Он верит, что я очень важна, и, возможно, Двалия тоже так думает. Но считает ли она по-прежнему меня Нежданным Сыном? Несколько добрых слов – и Виндлайер воспрянул духом. Может быть, если говорить с ним почаще, он станет моим союзником. Я позволила себе робкую надежду. Если Виндлайер согласится помочь, мы с ним можем сбежать от Двалии в следующем порту. И с помощью своей магии он облегчит мне путь домой. Я улыбнулась, представив, как буду подъезжать верхом по дорожке к дому в Ивовом Лесу. Персивиранс выйдет встретить меня. Наверное, и отец тоже, а Ревел откроет дверь и спустится по…

Ревел мертв. Конюшня сгорела. Писарь Лант мертв, и Пер, возможно, тоже. Я снова задумалась о том, удалось ли Шун выжить и добраться до дому. Она оказалась куда сильнее духом, чем я думала. Если у нее получилось, рассказала ли она моим родным, как меня увели сквозь камень? И если да, может быть, за мной еще придут? Мое сердце затрепетало в надежде. Отец умеет путешествовать сквозь камни. Конечно же, он отправится за мной!

Я свернулась на полу клубком. Смутная тревога не давала мне покоя. Понял ли он, что мы отправились дальше сквозь камень? Запах маминой свечи за пазухой коснулся моих ноздрей. В первое мгновение он был утешением, но потом принес тревогу, а затем – печальную уверенность. Это отец принес туда свечу. Шун добралась до дому, рассказала ему, куда меня увели, и он в самом деле отправился за мной сквозь камень. И обронил свечу. Обронил и не подобрал? Что-то тут не так… Я вспомнила разбросанные вещи, на которые натыкалась, разодранные клочья, оставшиеся от палатки… Медвежий помет! А вдруг на отца напал медведь? Вдруг отец погиб там? Может, его кости лежат где-нибудь во мху под деревьями…

Я потянулась к Волку-Отцу:

Если бы мой отец умер, ты бы почувствовал?

Ответа я не уловила. Съежилась внутри своих стен. Если отец погиб, никто не спасет меня. Никогда. И жуткие сны о том, кем я могу стать, сбудутся.

Если я не спасусь сама.