Равха послушно скрутил женщину и поволок к выходу. Негодующие вопли стихли за занавеской. Девушки переглянулись — и принялись хохотать, как безумные. Так их и застал Таши.

— Девочки, вы в порядке?

— более чем.

Им предстоял тяжелый рабочий день.

* * *

В силе сплетен в маленьких городках Таши убедился уже к обеду. Все, просто все, кто приходил в леанти, начинали деликатно выспрашивать Каирис, как она себя чувствует.

Даже хоши, который пришел проверить Каирис на благонадежность, поддался общему психозу.

Началось-то все нормально, он пришел, поздоровался, поклонился, благословил и девушку и всех, кто к нему подходил за благословением. Поболтал с Каирис — Таши прямо-таки кожей чувствовал, как прощупывает девушку чуждая магия, но никаких следов некромантии не обнаружил. Да и откуда бы им взяться?

Он сам за этим следил и тщательно соблюдал принцип не работать, где живешь. Поэтому места чище леанти в Тиварасе было еще поискать.

Хоши остался доволен, но потом свел на нет все умиротворение от своего прихода. Посмотрел своим фирменным взглядом на Каирис, покачал головой и заметил, что девушке не стоило бы так утомляться.

Разумеется, по леанти пополз легкий шепоток, а Каирис сначала покраснела, потом побледнела, а потом потребовала объяснить, что пресветлый имеет в виду.

— Да только то, что вам наверняка тяжело одной, — удивился хоши.

Это уже никого не могло убедить. Сплетники активизировались. Впрочем, Таши не нервничал, пошипят и успокоятся, никуда не денутся.

Нервничали Каирис и Лейри. И вечером Лей таки пошла на приступ. Дождалась, пока Таши уйдет к себе — и скользнула следом, шепнув Аландру, чтобы тот занял Каирис.

Аландр посомневался, стоит ли лезть в чужие отношения, но получил злой взгляд, тычок в бок, мол, сами разберемся — и решил не ссориться с невестой. Свадьба вернее будет, примета такая.

Таши даже слегка удивился, когда Лейри вошла к нему в комнату. Но вида не показал.

— Лейри?

— Таши, что ты собираешься делать?

— с чем?

— с Каирис.

— то есть…

— люди сплетничают. Таши, ты ее любишь?

Чего не ожидал некромант, так это вопроса в лоб. И не успел «сделать лицо».

— Нет…

Но Лейри уже и не требовалось ответа.

— Тогда почему ты молчишь? Я точно знаю, что ты ей небезразличен.

Мужчина вскинул голову — и выражение лица Лейри подтвердило самые худшие его подозрения.

— Лей, я никогда…

— я знаю. И Каирис тоже. Но любовь не разбирает. Ты ведь сам это понимаешь…

— Понимаю, но я…

— Ты не женат?

— нет.

— Уже легче. Таши, вам придется определяться рано или поздно. И… не морочь ей голову, ладно?

— я и не…

— Шарт тоже… сначала «не», а потом «нет». Таши, пожалуйста, подумай над моими словами. Каирис замечательная и заслуживает счастья. Не делай ей больно.

— Я и не хочу…

— Кроме того, если пойдут сплетни, кто придет к ней в леанти?

Таши прикусил губу. М — да, об этом он и не подумал. Репутация для девушки далеко не все, но важная составляющая. Для Каирис — так и вдвойне, у нее же леанти, куда ходят и незамужние девушки, даже из знатных семей…

Лейри вздохнула.

— я бы хотела вам счастья. Подумай, пожалуйста…

И выскользнула за дверь. Такой скотиной некромант себя давно не чувствовал. Останется — придется что-то решать с Кай. Уйдет… уходить не хотелось.

А что хочется? Жениться-то он не может, не та профессия. Он постоянно в опасности, постоянно преследуется, а о его отношениях с хоши лучше вообще промолчать. И обрушивать все это на плечи Каирис непорядочно.

И есть еще одно.

Если с работой можно как-то разобраться, то с детьми…

Ребенок Темного и человека рождается либо темным, либо мертвым. И по какому принципу это происходит — неизвестно. Вот вы готовы обречь на такое любимую женщину? Да — а?

Свинья вы, товарищ…

Таши вот был не готов. Ни к чему. И что теперь делать бедному некроманту?

Правильно, отправиться в схрон и разобраться с добычей.

В схроне было тихо, темно и пусто, несмотря на костяных гончих. Или скорее благодаря им? Мертвые не дышат, не двигаются, и их присутствие только подчеркивает… одиночество.

Таши сидел за столом. Сумки с добычей стояли перед ним, но некромант не разбирал их. Мужчину одолевала тоска.

Что ему делать?

Как он мог так увлечься? Так заиграться? Забыть о своей проклятой сущности?

Раньше с ним такого не было, но раньше он был моложе, резче, злее… стоит вспомнить только Торадор, где его дела будут аукаться еще долго. Или Мерлор, где он едва избежал костра. Или…

Можно вспомнить многое.

Раньше он относился к людям, как к врагам, не допуская никого в свою личную сферу — и люди платили ему тем же. С ним торговали, воевали, заключали сделки, но никому в жизни не приходило в голову подружиться с некромантом. Он злой, он страшный.

И даже когда он играл человека, он все равно отгораживался от людей маской неловкого растяпы. Таких не любят. Их жалеют, но с ними не дружат, чтобы тоже не становиться объектами насмешек. А вот девочки этого не знали. И он как-то не сообразил их вовремя оттолкнуть. Растерялся.

А что в результате?

Он не представляет себе, как жить без подружек.

Хотя нет. Представляет. Но в жизни будет темно и холодно, как в этом склепе. Снова он будет ездить по городам, нигде не задерживаясь больше, чем на десять лет, снова один, снова…

Он может не уезжать. Но…

Сейчас сплетни только инициированы. Если поговорить с Каирис правильно, она выгонит некроманта из своего дома, а по городу — Лейри это умеет, пойдет слух. Мол, чтобы и пятна не легло на репутацию девушки, она отказала негодяю от дома. А он уехал, весь в расстроенных чувствах. Это может выгореть.

Особенно если Каирис начнет с кем-нибудь встречаться. Например с сатро Фиаль. Последнее время этот симпатичный молодой человек зачастил в леанти. Садился за лучший столик, заказывал все самое дорогое, обязательно дарил Каирис цветы…

Таши это раздражало, но вроде как устраивать недельную почесуху или там месячную икотку парню было не за что — не за щенячий же взгляд? А так он держался в рамках, позволяя себе только поцеловать девушке руку, но пока не торопясь даже приглашать на свидание. Каирис воспринимала это с веселым интересом — и только. Лейри откровенно фыркала. Сам же Таши не пакостил клиентам, пока они не переходили рамок, а личная неприязнь еще не повод для гадостей.