— Интересненько, — задумчиво произнесла незнакомка, с удивлением разглядывая место побоища. — Такое учинить после смерти не каждый может.

Я лишь обреченно вздохнула на это заявление. 

Значит, все-таки умерла. Нет, я и так это понимала: сложно отрицать очевидное, когда ты стоишь над собственным телом, распластанным на полу. Да только понять и принять — совершенно разные вещи. Не зря же люди говорят, что надежда умирает последней, вот и я надеялась, что это всего лишь летаргический сон и я обязательно проснусь. Лучшая подруга Светка, напоившая меня какой-то дрянью вместо тибетского чая, по крайней мере, была в этом уверена!

Может, действительно, ещё проснусь? 

— Твоих рук дело? — интересуется женщина, застыв над раскачивающейся из стороны в сторону Светкой. И уже через секунду теряет интерес к живой, но, кажется, окончательно свихнувшейся девушке, переключив все своё внимание на меня. Окидывает взглядом с ног до головы, словно видит насквозь, удовлетворенно хмыкает и заявляет: — Сильна!

На языке крутятся сотни вопросов, но задаю самый главный:

— А вы, собственно, кто? Смерть?

На костлявую старуху гостья не похожа. Никакого черного балахона, ужасающего скелета, да и косы, опять же, нет. Вместо этого незнакомка, возраст которой было не определить, облачена в темно-фиолетовое платье с длинными рукавами. Идеально прямые волосы чернее вороньего крыла спускаются до самого пояса. Где на серебряных звеньях висит серп, чье лезвие опасно бликует при каждом движении хозяйки. 

В общем, не похожа на Госпожу Смерть. Но учитывая, что дамочка появилась прямо из воздуха, других предположений у меня не было. 

— У меня сотни имен, но я предпочитаю, чтобы меня звали Либитиной, — женщина с удобством устроилась на подоконнике, в то время как моя надежда скончалась в страшных муках. — Ну и что мне с тобой делать? — минутное молчание, словно незнакомка обдумывала возможные варианты. — Уйти на перерождение ты не сможешь, а вот превратиться в озлобленного призрака имеешь все шансы.

— Почему?

— Потому что рвешься обратно, туда, где остались незавершенные дела, — вздохнула она. — Да и смерть была насильственной, — богиня кивнула на подвывающую Светку, — но хоть убийцу наказала, уже проще. А вот то, что ты выпила из неё всю силу — плохо.

— Силу? — переспросила. — То есть она и впрямь ведьма?

— Не ведьма, — опровергла смерть, — но дар сильный. Только вот пользоваться им не умела. 

Эта новость стала для меня настоящим откровением. С первого дня нашего знакомства подруга твердила, что у неё есть сверхъестественные силы. И была конкретно повернута на магии, эзотерике и мистике. Ну, мало ли у людей какие причуды. И уж если начистоту, то после гибели родных в глупой аварии, я и сама нуждалась в волшебстве. Только вот если подруга читала различные гримуары и учебники по черной магии, не пойми где купленные, то я погрузилась в сказки. Сотни, а то и тысячи книг про чудеса помогли пережить трагедию и не свихнуться от горя. В общем, я никогда не осуждала подругу, а принимала такой, какой она была. Со всеми чудачествами.

И вот чем она мне отплатила.

Я вновь глянула на собственное бездыханное тело. Если б не неестественная бледность, то так сразу и не догадаешься, что девушка, то есть я, отошла в мир иной.

— В общем, застряла ты тут, Настасья, — богиня вздохнула так, словно я букашка, которая очень сильно усложнила ей существование. — И мало того что это не по правилам, так как мертвым нет места среди живых, так ты ещё и с силой теперь. Посмотри, что ты натворила за несколько минут, — женщина обвела рукой разгромленную кухню, а после пальцем указала на раскачивающуюся девушку.

Если она хотела достучаться до моей совести, то попытка провалилась с треском. Жалости к свихнувшейся Светке не было. Вот ни капельки. Ну не получалось у меня сочувствовать той, что сперва пыталась приворожить моего жениха, потом плела интриги за спиной, чтобы нас рассорить, а когда и это не удалось — вместо чая подсунула мне какое-то зелье отворота, чтобы я сама бросила Лешку. Видимо, совсем отчаялась — свадьба-то через две недели! — и на этот раз решила действовать наверняка.  Так старалась, что переусердствовала и мой сон стал вечным.

Тоже мне, лучшая подруга! Может, если бы она поинтересовалась, как у меня дела, то узнала, что свадьба не состоится. А так даже померла зазря! Где справедливость?

— Говорю ж, даром пользоваться не умела, — хмыкнула богиня, словно отвечая на мой мысленный вопрос. — А вот ты пользовалась силой играючи. Как только смогла отобрать? — видя мое непонимание, богиня внесла уточнение: — Обычные души не могут манипулировать тем, что происходит вокруг. Передвигать физические предметы — это прерогатива призраков, принимать форму клубящегося тумана — удел духов, а вот вредить людям могут уже одержимые. Если б не сила, ушла б на перерождение, а так...

Оглянувшись вокруг, я наконец, поняла, о чем говорит богиня. Моя небольшая, но со вкусом обставленная кухонька, сейчас напоминала место бомбежки. 

В голове била набатом мысль: это сделала я. Играючи швыряла предметы, чтобы Светка обратила на меня внимание, когда я летала вокруг неё бестелесным духом. А как только она поняла и испугалась… я почувствовала удовлетворение. Смеялась ей в лицо, когда она просила прощения, наслаждаясь её страхом. Хлопала дверьми, не позволяя покинуть кухню. Визжала, как баньши, ярясь, что она меня не слышит. Мигающий свет, двигающиеся стулья, летающие ножи… в какой-то момент мне даже показалось, что она видит меня. Может и впрямь увидела, потому что в это же мгновение девушка закричала, а после осела на пол, схватилась за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону, бормоча себе под нос одну-единственную фразу, словно заевший проигрыватель: «Ты сейчас проснешься и разлюбишь его!».

— Я не… хотела, — произношу, с трудом осознавая, что натворила.

— Знаю, — твердо произносит смерть, словно и впрямь верила мне. — Но в силу обстоятельств переродиться ты уже не можешь, а я не могу все оставить так, как есть сейчас. Ведь дальше будет только хуже.

— Хуже?

— Через какое-то время ты лишишься разума и потеряешь контроль, останется только оболочка, ярость и разрушительная сила. Особенно сильно страдать от твоих деяний будут самые близкие люди. 

— Я не хочу тут оставаться — стараюсь не поддаваться накатывающей панике, но голос предательски дрожит. — Не хочу причинять боль кому-либо!

— А я и не позволю остаться, — припечатывает богиня, и я вновь чувствую себя каким-то неучтенным фактором, который испортил игру. Пешкой. — Эта сила принадлежит другому миру и в этом ей не место.

Интуиция не подводит.

— Так заберите её! Она мне не нужна!