помедлила секунду, раздумывая, как лучше его успокоить, и наконец сказала:

– Малыш, злая леди била тебя большой палкой или ты всегда был таким уродцем?

Вот теперь он сорвался с места и, стуча босыми пятками по песку, понёсся ко мне. Худенький мальчишка бежал, вытянув руки, спеша ухватиться за меня – словно я была утёсом, за который он хотел уцепиться, чтобы не упасть в пропасть без дна.

Слившись в объятиях, мы никак не могли подавать друг другу знаки, но пока в этом и не было необходимости. Мы простояли так сколько посмели, а потом я осторожно развела руки в стороны и сказала жестами:

– Теперь возвращайся на дорогу, Синяя Птица. Рози ждёт. Она позаботится о тебе.

Бинто встревоженно посмотрел на Странницу, но увидел, что она по-прежнему стоит к нам спиной. Тогда он свирепо ухмыльнулся.

– Она причинила мне боль, Добрая Собака. Заставила показать ей базисы. Но я исказил один из них, чтобы он не работал как надо.

Я взъерошила ему волосы – просто потому что мне было приятно к ним прикасаться.

– Иди, Синяя Птица. У нас со Странницей есть одно дельце.

Я дождалась, когда звук его шагов затихнет вдалеке. Всё это время Пента не спускала глаз с сияющего города на горизонте, ожидавшего её кровавого благословения.

– Я знала о странном мальчике, живущем в Саду Безмолвия, – сказала она. – Ты этого не учла, да?

– Верно, – призналась я.

– Он был для меня гораздо важнее всех ничтожных знаний, которые монахи хранили в своих книжонках. Я собиралась спасти его, когда заражу монахов Алым Криком. Скоро он стал бы зависеть от меня, полюбил бы, и таким образом я склонила бы его на свою сторону. – Голос Пенты стал задумчивым. – Но он спрятался и ускользнул, прежде чем я сумела его найти. А заражённые монахи обратились против меня. Тогда стихи были ещё очень топорными. К тому времени, когда мне удалось выбраться, мальчика уже нигде не было. Потом – случайно или по воле судьбы – он встретил тебя.

– Считай, что тебе повезло. Этот ребёнок сущее наказание, уж поверь.

– Мальчика нельзя заставить делать то, что мне нужно, – продолжала она, проигнорировав и мою шутку, и то, насколько близко я подошла. – Ни страхом, ни болью. Его способности могут быть полностью раскрыты только благодаря узам привязанности.

Пента наконец повернулась ко мне лицом.

– Вот почему мне понадобилась ты, Фериус Перфекс. И вот почему ты до сих пор мне нужна.

Я закинула руку за плечо, открыла чёрный кожаный тубус и вынула шпагу.

– Сестра, если мы собираемся устроить ссору, буду признательна, если ты сперва не заговоришь меня до смерти.

Странница улыбнулась.

– Ты разговариваешь как они. Идущие путём Бродячего Чертополоха. Это хорошо. И станет ещё лучше, когда ты прошепчешь им мои стихи.

– Рози уже пела мне эту песенку. К сожалению, она быстро кончилась.

Губы Странницы всё растягивались и растягивались в улыбке, пока я не увидела десну над верхними зубами. Женщина, которую Рози знала как Пенту Корвус, исчезла без следа, уступив место тому, что ныне обитало в этом теле и отнюдь не было человеком.

– Это потому, что я пропустила последний куплет, – сказала она.

Глава 49

Последний куплет

Теперь я оказалась слишком близко. Всё, что нужно Страннице – ударить меня первыми слогами, и бежать будет слишком поздно. Я ничего не могла сделать, кроме как надеяться, что она лжёт.

– Ты блефуешь, – сказала я.

Она наклонила голову, глядя на меня, как глядит кошка на мышь, поймав её за хвост.

– Ты всё ещё называешь себя Фериус Перфекс, да? – спросила Странница, хотя это не было вопросом. – Я сочинила стихи, которые моя тейзан прочитала специально для тебя, – чтобы ты считала себя свободной, в то время как на самом деле принадлежишь мне. Какое имя выбрали для тебя стихи?

– Идущая Тропой Полевой Ромашки, – сказала я.

– Хорошо. Это хорошо. Идущая Тропой Шипов и Роз сильна и отлично натренирована. Даже можно сказать, что она выдающийся человек. Но ей нелегко заводить друзей. А вот тебе легко, особенно теперь, когда мы привнесли ещё больше… магнетического обаяния – назовём это так – в твои инстинктивные реакции. Даже сейчас, стоя здесь и ухмыляясь мне во всю свою арта валар, ты веришь, что наконец-то стала аргоси, хотя на самом деле ты будешь их погибелью.

Солнце быстро поднималось. Уже совсем скоро кто-нибудь из городских жителей пойдёт этой дорогой, и у Странницы станет ещё больше игрушек для развлечений. Мне следовало попытаться ударить её шпагой, но не было ни единой причины верить, что это сработает. Я и не верила.

Изначально я взяла шпагу в Семь Песков, чтобы разбить её на семь частей и похоронить на расстоянии сотен миль друг от друга. На клинке было уже слишком много крови, и я покончила с бессмысленными убийствами. Во всяком случае, так я себе сказала.

– Может, выложим карты на стол, сестра? – предложила я. – Посмотрим, у кого больше козырей.

Пента Корвус опустилась на колени, набрала горсть рубиново-красного песка и пропустила его сквозь пальцы.

– Как пожелаешь. Позволишь мне начать?

– Звучит справедливо.

Я собралась с духом, ожидая, когда Странница произнесёт упомянутый последний куплет. Я станцевала со всеми остальными, так, может, и с этим удастся то же самое? Однако Странница не издала ни звука – просто указала направо. Я проследила за её рукой.

Если бы Пента Корвус не поглощала всё моё внимание и если бы человек не был облачён в красные шёлковые одежды почти того же цвета, что и песок вокруг, я бы заметила его раньше. Я сошла с дороги и приблизилась к нему. Каблуки ботинок утопали в рыхлом песке, словно пустыня только и ждала шанса поглотить меня. Я не могла разглядеть черт лица, но руки уже дрожали.

«Дюррал, – подумала я. – Вот как Странница сломает меня. Дюррал, должно быть, пошёл искать Энну. Пента Корвус каким-то образом поймала его, и теперь…»

Однако этот был вовсе не Дюррал Бурый. Когда я поняла, кто это, металлические татуировки на моей шее – насколько выцветшие, что их едва можно было разглядеть, даже если подойти совсем близко – начало покалывать.

– Нет… – только и сказала я, поскольку теперь поняла, что имела в виду Странница под последним куплетом, который наконец-то заразит меня чумой.

Сейчас ему было, очевидно, двадцать три. Темноволосый, с твёрдой челюстью, широкоплечий и более мускулистый, чем большинство магов. Он был подобен какому-нибудь герою из легенды, который прилёг отдохнуть. Его загорелая кожа золотилась под восходящим солнцем.

Молодой мужчина в одежде без рукавов, лежащий без сознания у моих ног, был главной причиной, по которой я ненавидела джен-теп. Более важной причиной, чем боевые отряды джен-теп, преследующие мой народ, или грязный старый лорд-маг, укравший у меня детство.

Теперь эта ненависть будет стоить мне души.

– Я полагаю, он известен тебе как Тёмный Сокол, –