Элин снова пытается вырваться, но Калеб проворнее. Сильнее.

Он крепче сжимает ее ногу, и пальцы давят на кожу чуть ниже косточки.

Времени на раздумья нет, нужно что-то сделать. Элин перекатывается, скользя щекой по земле. От этого движения Калеб выпускает ее ногу, и вдобавок слабеют путы на руках. Дергая руками взад-вперед по земле, она еще больше их ослабляет.

Один удар по земле, второй, третий.

И это дает результат: с приливом эйфории Элин выдергивает пальцы и подносит руку к груди. Но она не подумала о том, что, лежа на спине, становится уязвимой.

Она пытается отползти, но в глубине души уже знает, что это бесполезно. Калеб бросается к ней и пригвождает к земле, обхватив ногами.

Элин пытается его ударить, но бьет по воздуху. Она подносит руку к глазам, чтобы сорвать повязку и увидеть, где он, но не успевает ухватиться за ткань.

Он бьет ее по груди, по лицу.

Удар за ударом, хмыкая от натуги. Элин чувствует его зловонное дыхание, отдающее кислятиной.

Еще один удар по лицу, и под глазом растекается боль.

Она больше не способна думать.

Она захвачена болью, чувствует каждую клеточку израненного тела и металлический привкус крови в горле.

Снова сыплются удары. Они оглушают, и в черноте перед глазами мелькают искры. Мозг то отключается, то выныривает обратно в реальность.

Калеб снова подхватывает ее за подмышки и тащит как мешок, от которого хочет избавиться. Интересно, а Сета он убивал с такой же мрачной методичностью? Ударил и хладнокровно засунул в расселину.

Море снова становится ближе. Похоже, оно грохочет сразу за их спинами.

Куртка и футболка на спине порвались, и спина трется о влажную землю. Теперь Калеб только ухает от натуги, как грузчик.

Силы ее покидают, в отличие от моря, бурлящего мощью.

Ей хочется сдаться, облегчить Калебу задачу.

Она закрывает глаза и ждет, когда ее поглотит бурная волна.

93

Но нет.

Когда Калеб подхватывает Элин за руки, в ее голове раздается отцовский голос:

«Ты трусиха, Элин. Трусиха».

Эти слова разжигают из внутренней искры огонь. Элин дергает головой назад, и она с хрустом врезается во что-то твердое.

Челюсть? Скулу? Элин ничего не видит, но удар откидывает его, застав врасплох. Она пользуется его замешательством, чтобы пнуть. Калеб уже нетвердо держится на ногах, и этого достаточно, чтобы он покачнулся.

Элин разворачивается, наконец-то подносит руки к лицу и срывает повязку.

Но внезапно хлынувший свет ее ослепляет, перед глазами стоит туман. Она видит лишь смутный силуэт Калеба, качнувшегося в сторону.

Он как будто колеблется, делает шаг к ней, а потом назад. Элин уже ждет, когда он снова набросится, но вместо этого он уходит.

Тяжелые шаги затихают вдалеке.

Элин снова ложится, закрывает глаза и открывает, пока не проясняется зрение и все не перестает кружиться перед глазами.

Из груди вырывается рыдание.

Трудно поверить, что она спаслась, все вокруг буквально излучает угрозу. Калеб чуть ее не убил, отчаянно хотел убить, Элин чувствовала ярость в каждом его мускуле, в каждой клетке тела.

Она приподнимается и садится, в голове роятся вопросы: почему он ее бросил? Он напал с таким остервенением… Как будто не мог оставить это дело незавершенным. Неужели она ранила его сильнее, чем подумала? Он испугался, что не сможет ее убить?

Но эти мысли тотчас же сменяются пониманием: если Калеб ее бросил, возможно, он займется кем-то другим. Фаррой, если еще ее не добил, Ронаном Дилейни, Стидом – кто там еще наступает ему на пятки.

Приложив все силы, Элин встает, но едва держится на ногах – после его ударов кружится голова. Слегка покачиваясь как пьяная, она собирается с духом и думает о том, что ей предстоит.

Элин стоит на перепутье – либо она сдастся, либо начнет преследование.

Она принимает решение за один миг – страх отступает, сменяясь чем-то другим. Яростью.

Которая захлестывает ее. Калеб заставил ее почувствовать себя слабой. Трусихой.

Элин больше не хочет чувствовать себя такой, никогда.

Возвращаясь к вилле, она всматривается сквозь стекло и с облегчением видит Фарру. Она лежит с закрытыми глазами на кровати. Калеб не пришел за ней.

Элин легонько стучит по стеклу. Фарра открывает глаза и в ужасе таращится на дверь, пока не понимает, что там Элин.

Встав с кровати, она идет к двери.

– Что случилось? – бормочет она, открывая. – Твое лицо…

Элин поднимает руку и касается щеки. И тут же вздрагивает.

– Это Калеб.

Фарра в панике смотрит на дверь, но снаружи лишь бушует ураган – вода хлещет по стеклу, а на дорожке собираются грязные лужи.

– Его здесь нет, – говорит Элин, замечая ее взгляд. – Думаю, он вернулся на большой остров. Ты его не видела?

– Нет, но я дремала.

Элин кивает, понимая – Калеб не вернулся за Фаррой, потому что ему все равно, жива она или мертва. Он пришел на островок с одной целью – отвлечь Элин, единственное препятствие на его пути, выманить ее с большого острова. Выиграть время, чтобы добраться до истинной цели.

До Ронана.

Фарра снова ложится и откидывается на подушку:

– Я устала.

– Понимаю. Давай я еще раз быстро тебя осмотрю и пойду за помощью. Постарайся расслабиться.

– Хорошо.

Фарра открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но ее глаза опять закрываются.

Снова покинув виллу, через несколько минут Элин начинает пробираться между деревьями к мосту. На этот раз медленнее: после ударов Калеба каждый шаг причиняет боль, руки и ноги ноют. Она никогда еще не чувствовала себя такой истощенной, на Элин наваливается усталость, сковывая движения, тяжело даже переставлять ноги.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем она пересекает лес. Она уже в метре от воды, и тут цепенеет от ужаса.

Моста больше нет.

94

Вместо качающихся досок моста зияет пустота, Элин видит лишь бушующее внизу море.

А мост болтается внизу.

Калеб перерезал канаты с одной стороны.

Подойдя ближе, она видит, что мост погружен в воду, волны швыряют деревянные доски.

Элин больше не может вернуться на главный остров.

Она обшаривает взглядом пенную воду. Даже упавший, мост обозначает самое узкое место между островком и большим островом. Единственный выход – добраться вплавь.

В обычных обстоятельствах она без колебаний так и сделала бы, но сейчас приходит в ужас при одной мысли об этом. Она уже избавилась от страха перед водой, победила кошмарные воспоминания о деле Хейлера, но все равно